Антисталинская подлость
Шрифт:
30 июня 1941 года было принято решение о создании Государственного Комитета Обороны во главе со Сталиным:
«Постановление Президиума Верховного Совета СССР, Совета народных комиссаров СССР и Центрального комитета ВКП(б) от 30 июня 1941 г.
Ввиду создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу, вероломно напавшему на нашу Родину, Президиум Верховного Совета СССР, Центральный комитет ВКП(б) и Совет народных комиссаров СССР признали необходимым:
1. Создать Государственный Комитет Обороны в составе: т. Сталин И.В. (председатель) т. Молотов В.М. (заместитель председателя) т. Ворошилов К.Е. т. Маленков Г.М. т. Берия Л.П.
2. Сосредоточить всю полноту власти в государстве в руках Государственного Комитета Обороны.
3. Обязать всех граждан и все партийные, советские, комсомольские и военные органы беспрекословно выполнять решения и распоряжения Государственного Комитета Обороны.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. И. КАЛИНИН Председатель Совнаркома Союза ССР и секретарь ЦК ВКП(6) И. В. СТАЛИН
Москва. Кремль. 30 июня 1941 года».
В англоязычном издании книги «Неизвестный Сталин» Рой Медведев отмечает.
«Сталин не заходил в свой кабинет в воскресенье; хотя утверждения двух его биографов, Радзинского и Волкогоно-ва, что именно в этот день он будто бы сбежал и заперся на даче, мало соответствуют тому, что случилось на самом деле. Оба автора весьма ненадежно исходят в своих умозаключениях из того, что в журнале посетителей кабинета в Кремле нет записей за 29 и 30 июня. Но, по словам маршала Жукова, «29 июня И.В.Сталин дважды приезжал в Наркомат обороны, в Ставку Главного Командования, и оба раза крайне резко реагировал на сложившуюся обстановку на западном стратегическом направлении». 30 июня Сталин созывает заседание Политбюро на даче, на котором принимается решение о создании Государственного Комитета Обороны (ГКО)». [461]
461
Roy and Zhores Medvedev. The Unknown Stalin. P.242–243.
Говоря только о 22 июня 1941 года, даже Волкогонов утверждает, что «в первый день большого шока у Сталина не было». [462] Примерно в том же ключе, но о более широком диапазоне дат пишет в своих мемуарах генерал Судоплатов:
«В разных книгах, в частности в мемуарах Хрущева, говорится об охватившей Сталина панике в первые дни войны. Со своей стороны могу сказать, что я не наблюдал ничего подобного… Опубликованные записи кремлевского журнала посетителей показывают, что он регулярно принимал людей и непосредственно следил за ухудшавшейся с каждым днем ситуацией». [463]
462
Д.А.Волкогонов. Сталин. Т.2. Гл.8, с.700
463
М., 1996, с. 159–160.
Сталин — «никудышный военачальник»
Полководцы, работавшие бок о бок со Сталиным, оставили в своих воспоминаниях твердое убеждение, что Верховный главнокомандующий был исключительно компетентным военачальником.
Маршал Жуков:
«В руководстве вооруженной борьбой в целом И.В.Сталину помогали его природный ум, опыт политического руководства, богатая интуиция, широкая осведомленность. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, наметить пути для оказания противодействия врагу, успешного проведения той или иной наступательной операции. Несомненно, он был достойным Верховным главнокомандующим…
Кроме того, в обеспечении операций, создании стратегических резервов, в организации производства боевой техники и вообще в создании всего необходимого для ведения войны Верховный главнокомандующий, прямо скажу, проявил себя выдающимся организатором. И будет несправедливо, если мы не отдадим ему в этом должное». [464]
Маршал Василевский:
«Хорошие отношения были у меня с Н.С.Хрущевым и в первые послевоенные годы. Но они резко изменились после того, как я не поддержал его высказывания о том, что И.В.Сталин не разбирался в оперативно-стратегических вопросах и неквалифицированно руководил действиями войск как Верховный главнокомандующий. Я до сих пор не могу понять, как он мог это утверждать. Будучи членом Политбюро ЦК партии и членом Военного совета ряда фронтов, Н.С.Хрущев не мог не знать, как был высок авторитет Ставки и Сталина в вопросах ведения военных действий. Он также не мог не знать, что командующие фронтами и армиями с большим уважением относились к Ставке, Сталину и ценили их за исключительную компетентность руководства вооруженной борьбой» [465] 1. Адмирал Кузнецов:
464
Г.КЖуков Воспоминания и размышления Т.1. Гл.11, с.342
465
А.М.Василевский. Дело всей жизни. Гл.11, с.246
«За годы Великой Отечественной войны по военным делам с Верховным главнокомандующим чаще других встречался маршал Г.К.Жуков, и лучше едва ли кто может охарактеризовать его, а он назвал его "достойным Верховным главнокомандующим". С этим мнением, насколько мне известно, согласны все военачальники, коим приходилось видеться и встречаться со Сталиным». [466]
Маршал авиации Голованов:
«Удельный вес Сталина в ходе Великой Отечественной войны был предельно высок как среди руководящих лиц Красной Армии, так и среди всех солдат и офицеров. Это неоспоримый факт…
466
Н.Г.Кузнецов. Крутые повороты: Из записок адмирала. Электронное издание. Испр. и доп. Сост., ред., прим.: к.и.н. Р.В.Кузнецовой. — М.: Фонд памяти Адмирала флота Советского Союза Н.Г.Кузнецова (admiral.centro.ru), 1997. См. также: Военно-исторический журнал. 1993, № 4, с.51
Мне посчастливилось работать с великим, величайшим человеком, для которого выше интересов государства, выше интересов нашего народа ничего не было, который всю свою жизнь прожил не для себя и стремился сделать наше государство самым передовым и могучим в мире. И это говорю я, которого тоже не миновал 1937 год!». [467]
Маршал Баграмян:
«Зная огромные полномочия и поистине железную властность Сталина, я был изумлен его манерой руководить. Он мог кратко скомандовать: "Отдать корпус" — и точка. Но Сталин с большим тактом и терпением добивался, чтобы исполнитель сам пришел к выводу о необходимости этого шага. Мне впоследствии частенько самому приходилось уже в роли командующего фронтом разговаривать с Верховным главнокомандующим, и я убедился, что он умел прислушиваться к мнению подчиненных. Если исполнитель твердо стоял "на своем и выдвигал для обоснования своей позиции веские аргументы, Сталин почти всегда уступал». [468]
467
Цит. по: Ф.И.Чуев. Несписочный маршал. // Слово. 1994, № 9-10,
468
И.Х.Баграмян. Так начиналась война. — Киев: Политиздат Украины, 1977, часть 4
В статье «Шоковая терапия Никиты Хрущева» Сергей Константинов отмечает:
«Хрущев откровенно лгал, сваливая всю ответственность за катастрофу Красной Армии в 1942 г. под Харьковом исключительно на Сталина. Александр Василевский, Георгий Жуков, Семен Штеменко в своих мемуарах приводят полностью подтвержденные новейшими архивными публикациями данные о том, что главную тяжесть ответственности за эту катастрофу несут Хрущев, командующий Юго-Западным фронтом Семен Тимошенко и член Военного совета этого же фронта Иван Баграмян. Большинство высших военачальников, прошедших со Сталиным Великую Отечественную войну, несомненно, весьма отрицательно относились к проводимой Хрущевым десталинизации в первую очередь из-за того, что Никита Сергеевич грубо фальсифицировал исторические факты. Кроме того, некоторые из этих военачальников питали теплые чувства к Сталину просто как к человеку. Главный маршал авиации Александр Голованов рассказывал писателю Феликсу Чуеву про такой случай. Однажды Хрущев попросил маршала Рокоссовского написать статью о Сталине в духе решений XX съезда. В ответ Хрущев услышал следующее: "Никита Сергеевич, товарищ Сталин для меня святой!" В другой раз Рокоссовский вместе с Головановым на каком-то банкете отказались чокаться с Хрущевым…». [469]
469
С.Константинов. Шоковая терапия Никиты Хрущева. // Независимая газета. 2001, 14 февраля.
По словам академика А.М.Самсонова, маршал Жуков не был согласен с версией событий, изложенной Хрущевым:
«По поводу этой ситуации Маршал Советского Союза Г.К.Жуков писал, что И.В.Сталин, ссылаясь на доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления, отклонил соображения Генштаба. "Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступавших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую потому, что лично присутствовал при переговорах Вер-ховного"». [470]
470
А.М.Самсонов. Сталинградская битва. 4-е изд., испр. и доп. — М.: Наука, 1989. Тем не менее в своих мемуарах Жуков все-таки перекладывает часть вины на Сталина, что, по-видимому, связано с понижением маршала в должности после войны (см. «Сталин принижал Жукова» ниже).