Антисваха против василиска
Шрифт:
— Ищите то, что не укладывается в рамки «как обычно»! — вышел из себя Ригорин и взвился в воздух.
Летя к столице, он вспоминал разговор с дедом, состоявшийся, когда Ригорин, спустя много-много лет разлуки, переступил порог родового поместья. Отец Ригорина был единственным наследником, но рассорился с родными и ушёл из дома в ранней молодости по романтической причине: родные высказались против его женитьбы на матери Ригорина. Мать была родом из высокопоставленной, богатой семьи, была умной, красивой девушкой с незапятнанной репутацией. Единственное основание, по которому обе семьи в штыки восприняли идею её брака с наследником знатного семейства, заключалась в том, что… мать Ригорина принадлежала
Сказать, что Ригорин гордился своим отцом — значит, ничего не сказать! Он следовал по его пути и не шёл на примирение с родными, когда-то отвергшими выбор его отца. Дед не раз присылал Ригорину письма, но единственный ответ он написал, когда трагически погиб отец: сообщил о его смерти. И тогда же впервые посетил семейное поместье: отца похоронили в родовом склепе. Второй раз Ригорин наведался в родовое гнездо, когда в тот же склеп привёз тело матери, тихо ушедшей вслед за любимым мужем. И третий визит он нанёс весной, желая услышать всё, что деду известно о Василиске…
— Если царь змей и впрямь воскрес, то твоя прямая обязанность — принести ему присягу нерушимой верности и служить, как служили твои предки! — сурово постановил дед, выслушав рассказ о пещере, каменном волке, разгроме усыпальницы и единственном магическом следе на руинах.
— Для начал неплохо бы найти его, а там уж я решу, стоит ли он моей верности, — резко ответил Ригорин. — Я не собираюсь пополнять секту фанатиков-убийц, которую он, похоже, возглавил!
— Глупости, — рассердился дед, — василиски всегда были миролюбивы, в отличие от сильный магов, королевских прихвостней!
— Секта убийц называется «Возрождение Василиска», а не «Славься, король»!
— Разумеется! Лучший способ опорочить человека — начать совершать злодеяния от его имени. Тебе ли того не знать, глава королевской стражи! Я расскажу тебе, как на самом деле обстояли дела в те давние времена, когда в мире жили сильные, разумные, магически одарённые змеи, которых нынче принято считать вымыслом, мифическими персонажами. Власть единого на весь мир короля не была абсолютной, как сейчас, поскольку ей существовал мощный противовес: род василисков. Василиски в человеческом обличии ходили по земле, смотрели, как живётся людям, принимали посетителей в управах, чтобы люди высказали им свои обиды и печали. Принимали всех, без различий достатка и родовитости, магов и простолюдинов, и советовали королю, какие законы следует принять, а какие — изменить. Никто не был поставлен в положение рабов, как сейчас, даже самые сильные маги не могли безнаказанно творить зло, как сейчас! Всё изменилось, когда уничтожили змеиный род, изменилось к худшему: магическая элита в полной мере воспользовалась наступившей для них безнаказанностью. Земли разделили на отдельные королевства, приняли свод новых законов, простолюдинов перестали считать за людей.
— Тому, что ты рассказываешь, нет никаких исторических подтверждений! — не выдержал Ригорин.
— Давно известно, что историю пишет победитель, — сурово напомнил дед. — И победители придумали великолепный ход: объявили василисков мифом! Какие могут быть исторические свидетельства о никогда не существовавших персонажах, верно? Все хроники прежних времён уничтожили, а если вдруг какие-то документы всплывали, то их объявляли сказками и легендами, плодами богатой народной фантазии. А в новейшей
— Мой отец ничего такого мне не рассказывал, — хмуро ответил Ригорин.
— Твой отец не желал вспоминать, что ради денег и должности пошёл служить тем, что когда-то пр е дали самых благородных земных созданий, лучших друзей его рода!
На этом диалог оборвался, и возмущённый Ригорин вернулся в столицу.
«Интересно, что сказал бы мой дед о Василиске теперь, какое нашёл бы ему оправдание», — вернулся Ригорин к прежней мысли. То, что горстка предателей столетия тому назад убила всех родных Василиска, не оправдывало невинных жертв в настоящем времени. Никто из ныне живущих не несёт ответственности за резню, усеявшую маленькими длинными скелетиками пещеру в горах.
Ближе к вечеру в кабинет Ригорина доставили свежие сведения о личностях тех, кто на века запечатлелся в камне: трое из пяти фанатиков были родом из земель Имрана Дайма! Примечательно, что девушка-жертва оказалась дочерью близкого друга соседа Дайма: друга, выполнявшего функции управляющего поместьем. И самое интересное: с этим соседом и с его управляющим у Дайма недавно был серьёзный конфликт.
Глава королевской стражи с огромнейшим удовольствием подписал распоряжение явиться на дачу показаний дьявольскому магистру!
Магистр на удивление не заставил себя ждать, лишив Ригорина удовольствия выслать за ним наряд стражников. Имран Дайм явился в кабинет, отодвинув в сторону сообщающего о его приходе секретаря, с любопытством осмотрелся и без приглашения опустился в мягкое кресло у окна, проигнорировав жёсткий стул для посетителей. Ригорин поспешил отослать секретаря, опасаясь, что иначе это сделает бесцеремонный свидетель по делу, ничуть не боящийся, видимо, перейти в разряд обвиняемых.
— Благодарю за впервые проявленную вами любезность, Ригорин, — вальяжно протянул Дайм, поудобнее устраиваясь в кресле. — Очень мило, что вы прислали мне приглашение зайти именно тогда, когда я приехал на пару дней в столицу. Только я задумался, чем бы занять свободный вечерок, — и тут как раз подоспело ваше письмецо. Раньше я держал обещания скорой встречи с вами, а теперь и вы подтянулись. Так что у нас нового по делу Василиска?
Скрипнув зубами, Ригорин проглотил кучу неучтивых слов, что желал бы высказать. Как ни прискорбно это осознавать, но Имран Дайм пока что был ему не по зубам: король потребует очень веских оснований и доказательств, прежде чем позволит арестовать главного магистра всех северных земель. Ригорину нужно будет доказать не просто причастность магистра к массовым убийствам, а именно его связь с ритуальными жертвоприношениями, с возрождением Василиска, доказать, что с помощью могучей твари-метаморфа магистр хочет свергнуть Дистинаев и занять их трон. Обычные убийства простолюдинов магистру много раз сходили с рук, королю всегда было достаточно одного небрежного объяснения от Дьявола Дайма: «Казнены за попытку бунта и сопротивление власти».
С трудом отложив в сторону воспоминания о кровавом терроре, организованном магистром в его владениях, Ригорин произнёс:
— Хочу вернуться к прежнему вопросу: почему адепты культа «Возрождение Василиска» ни разу не совершили убийств на территории ваших земель?
— Это хороший вопрос, Ригорин, и мне не терпится услышать вашу версию ответа на него, — усмехнулся Имран. Он расслабленно сидел в кресле, закинув ногу на ногу и задумчиво взирая на главу стражников, как на существо непонятной породы.