Антология «Дракула»
Шрифт:
Они сидели рядом на кровати. Он запустил руку за ворот ее блузки. И тут раздался звонок.
Около дома припарковался черный фургон. Невысокий человек, в кожаной куртке и с начатками бороды, собирался нажать кнопку звонка во второй раз, когда Рен открыл входную дверь.
— Мистер Робин? — спросил он.
— Так точно, Рен. У меня тут несколько видео для мистера Шрека. Войти-то можно или как?
Рен отступил в коридор.
— Никогда не занимайтесь делами в прихожей, — посоветовал гость. — Похоже, вы пока не въезжаете…
Рен покраснел, подумав про Элисон, и повел дилера наверх, к себе в квартиру.
В дорожной сумке гостя лежало три
— Смотрите, чтобы эта сучка не проболталась.
Рен глубоко вздохнул и вернулся в комнату, где Элисон внимательно изучала футляр от видеокассеты.
— Что ты с этим сделаешь? — спросила она и тут же рассмеялась, увидев выражение его лица. — Да нет, я не спрашиваю, что лично ты с этим сделаешь. Я хотела спросить, что ты собираешься делать. Это ведь не твое, правда?
Похоже, они недооценили друг друга. Рен рассказал ей про хозяина квартиры и про подвал.
— Пошли со мной, — сказал он. — Тебе надо кое на что посмотреть.
Его желание произвести впечатление было сильнее инстинкта самосохранения. Время за полночь — никто им не помешает.
Подвал был подходящим бомбоубежищем на случай ядерной войны, устроенным прежним квартиросъемщиком из обычного погреба. Вдоль бетонных стен высились стеллажи, где можно было бы запасти столько провизии, что хватило бы до второго пришествия. Рен предположил, что, если после Ельцина придет кто-то, кто решит нажать красную кнопку, они со Шреком смогут провести тут свои последние несколько дней за курением анаши, просмотром порнофильмов и компьютерными играми.
Они с Элисон вышли из дома и направились к сараю.
Вечерний прохладный воздух быстро их протрезвил. Из-за попадавшихся тут и там куч мусора сад напоминал вымерший зоопарк. В сарае было полно старых газет и глиняных черепков. Рен расчистил узкий проход к двери бункера и нажал несколько кнопок на панели. Элисон спустилась за ним по ступеням. Он включил тусклый красный свет и огляделся. На узких полках громоздились немаркированные коробки и пакеты. Воздух был холодный и неподвижный. Раньше Рен не обращал внимания на то, что здесь так пыльно. На низко прибитой полке рядом с дверью выстроились в ряд коробки с видеокассетами. Он добавил к ним еще одну — с марихуаной. Отдельно от остальных, на краешке полки, лежала маленькая плоская картонная коробочка, незапечатанная. Рен быстро открыл ее, побуждаемый тем же жгучим любопытством, которое в детстве заставляло его рыться в вещах родителей. Он нащупал — не увидел, а именно нащупал — нечто похожее на маску, не то лицо младенца, не то мордочка котенка. Она тотчас же рассыпалась у него в руках. Он вздрогнул.
— Что случилось? — спросила Элисон.
— Ничего. — Он закрыл коробочку, повернулся и обнял девушку.
Они целовались, а над ее плечом мигала крошечная красная лампочка. Скрытая камера? Шрек снимает это? Прежде чем он успел отреагировать, Элисон указала пальцем в дальний конец помещения:
— Смотри. Что это там?
Там была приоткрытая дверь в бетонной стене. Ни ручки, ни замочной скважины.
— Мы можем туда войти?
Хотя от конца пубертатного
Однако комната была. Меньше, чем первая, и без электричества. В красноватом свете, проникавшем из-за его спины. Рен разглядел полки вдоль стен. На каждой стоял гроб. Элисон вошла вслед за Реном, потом сделала еще один шаг:
— Что за черт!
Свет словно отступил, отброшенный темнотой.
— О боже! Кто они?
Воздух был наполнен полупрозрачными лицами или, возможно, копиями одного и того же лица. Невероятно худые тела, а вместо голов у них бумажные маски. И эти маски пристально смотрели на Рена и Элисон.
Здесь было холодно, как в морозилке. Элисон обернулась. У нее на щеках, на шее, на воздетых в ужасе руках проступили темные пятна крови.
— Помоги! Пожалуйста!
Что-то, что он толком не успел разглядеть, вытолкнуло его из комнаты.
Дверь закрылась перед ним. Некоторое время Рен провел, припав к полу и вслушиваясь, но не услышал ни звука. Зазора между дверью и стеной практически не было. Открыть ее снаружи Рен не мог, как ни старался. Глаза жгло. Рот был в крови.
После бункера дом показался ему огромным и пустым. Рен словно оцепенел. Он поднялся по лестнице, вошел в квартиру, несколько секунд постоял, не зажигая света. Потом начал раздеваться. Холод подземелья не отпускал его. Начиналась зима. Он напустил в ванну теплой воды, взял в шкафчике бритвенное лезвие и воткнул его в кусок мыла. Потом улегся в воду. Вену на левом запястье перерезал легко. С правым пришлось повозиться, потому что на левом повредил сухожилие и рука действовала плохо. Рен сделал два неловких продольных надреза, прежде чем удалось перерезать вену. Он улегся в ванне, головой между кранами, и смотрел, как кровь распространяется в воде, точно пламя. Скоро он уже ничего не чувствовал, кроме слабых толчков воды в ступни. Теперь весь воздух пропитался кровью, в комнате потемнело. Сгустки, целые гроздья крови висели у самого лица. Потом на кровавом фоне появились два глаза.
Шрек. Он за плечи поднял Рена из ванны. Вода была уже совсем холодная. Шрек нежно взял левую руку Рена и поднес запястье ко рту. Рен ощутил, как тот трогает языком края пореза. Шрек отпил и из вены на другой руке. Уютный кровавый туман рассеялся, его сменила черная пустота. Рен почувствовал, как открываются другие раны: порезы, укус на правом плече. Шрек крепко поцеловал его в губы. Казалось, у него больше двух губ. Ничего нового, подумал Рен. Монстр, притворяющийся самим собой. Рен обнял Шрека за шею и позволил ему вынуть себя из красной воды.
Открыв глаза, Рен понял, что лежит в постели. Шрек сидел рядом, на одеяле. Они встретились глазами, и хозяин вложил в руку Рену стакан. Водка собственного приготовления. Самая лучшая. Усилилась циркуляция крови, и Рен ощутил жжение в местах порезов. Сквозь занавески и витражные стекла проникал дневной свет. Рен попытался улыбнуться.
— Как называется зубастая женская киска? — спросил он слабым детским голоском.
— Я знаю. Дракула. — Шрек посмотрел на круглый маленький столик у кровати, два бокала из-под бренди и хрустальные десертные тарелочки. — Мне очень жаль, что с ней так получилось, — сказал он. — Мои маленькие друзья. Она сейчас с ними.