Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов
Шрифт:
Ровно В 13.00 приходит гора к Магомету.
— Вызывали?
— Присаживайся.
— Спасибо. Я постою.
— Садись, садись. Мне так удобнее.
Гора садится на краешек стула.
— Фу, какая ты большая! — Магомет вылезает из-за стола и, улыбаясь, идет к горе. Задирает голову и говорит:
— Эй, как меня слышишь?! Самочувствие ничего?!
— Спасибо, ничего, — смущается гора и встает
— Сиди, сиди! Снега зимой, солнца летом достаточно? Циклоны
— Спасибо, — отвечает гора. — Большое спасибо! — Да сиди ты, сиди! — Магомет смеется. — Фу, какая большая стала! А я тебя вот такой помню, — Магомет машет рукой в сторону окна, на горную гряду. — Я зачем тебя вызывал? Не знаешь? Ух, шутница! — Магомет грозит горе пальцем.
— Я правда не знаю! — краснеет гора.
— «Не знаю, не знаю!» — передразнивает Магомет. — Ничего страшного. Вспомню, вызову. А то сама заходи. Все. Свободна.
Гора бочком выходит.
Магомет зачеркивает в календаре: «13.00 — вызвать гору».
Ощущение — это чувство, которое мы ощущаем, когда что-то чувствуем!
— Слушайте, слушайте! Пригласил в ресторан очаровательный мальчик! Заказал вина, спаржу, форель, глаза голубые волосы белокурые! Посидели чудесно! Давно не было такого восхитительного ощущения! — сказала француженка.
— Ну что вы, мадам, — возразил француз, — право же, кушать рыбу грех, а вот ловить!.. Мадам, очевидно, не довелось испытать настоящего клева! Когда ты с рыбой один на один, без жены! Сердце за поплавком дрогнет, качнется, нырнет, ты подсекаешь и вытягиваешь роскошную форель! Хватаешь руками упругое тело, а она бьется, бьется — и затихает! Она твоя! Мадам, поверьте мне как мужчине, это ощущение ни с чем не сравнить!
— Так уж и ни с чем, мсье! — вмешалась форель. — Представьте, перед вами проходит вприсядку червячок, игрун этакий! Вы его, мсье, естественно, глотаете! И в ту же секунду жало крючка впивается в вашу, пардон, мадам, верхнюю губку! Мало того, неведомая сила тянет вверх! Кошмар! Когда тебя подсекают во время еды, весьма острое ощущение, весьма…
— Что вы знаете об ощущениях! — сказал червяк, и его передернуло. — Мадам, мсье, мадемуазель форель! Представьте себя на минуту червяком, насаженным на крючок, в момент, когда вас, раненого, заглатывает рыба, и тут еще какой-то садист рвет наверх!
Если кто любит острые ощущения — рекомендую!
Старый воробей обратился к собравшимся на помойке молодым воробьям:
— Ну, желторотики, что клювы разинули? Да, я тот самый стреляный воробей Чирик Сорвиголова! Жизнь прожил, стоя одной ногой в могиле, потому делюсь опытом, пока второй ногой с вами тут, а не обеими там. Первый вывод, который сделал на собственной шкуре: «С волками жить — не все коту масленица!»
Летел с приятелем за город, на банкет. Видим: на полянке быки отношения выясняют! Два бугая сшибаются лбами: мозг в мозг.
Вывод: «Одна голова хорошо, а две лучше, если ты не между ними!»
С тех пор меня зовут Сорвиголова! Цирк!
Вы, конечно, хотите спросить: почему левый глаз дергается не так, как правый?
Что нужно для соколиной охоты?
Правильно. Сокол. А я тогда еще соколом был. Устроили охоту на медведя. Думали, все, уйдет косолапый! Тут я соколом на медведя — вжик! В это время один охотник (сволочь!) из двух стволов крупной дробью шарах…
Медведь-то ушел. Я его грудью прикрыл. Три дробины принял на себя. Лежат дома в почетном углу, рядом с шашкой, которой меня рубанули казаки… Цирк!
Вывод: «Помогая ближнему, держись от него подальше!»
Разберем подробнее эпизод на военных ученьях. Точка. Тире… Точка… Тире… Тире… Точка…
Нет, дружок, я не заговариваюсь! Блеснул знанием азбуки Морзе. Кстати, был у меня товарищ. Знал эту азбуку, как никто. Никто не знал, а он знал! И уважали его! Как никто!.. Как никто — это его фамилия. А имя Степан… Цирк! При чем тут Морзе?.. Заморозки… Умница! Разговор шел о военных учениях!
Меня пригласили в качестве наблюдателя. Вернее, никто не приглашал, но я участвовал. Самолеты, танки и еще кое-что, чего разглашать не имею права, потому что не помню ни черта, а то бы с удовольствием разгласил!
Как сейчас помню, очутился на стороне синих! Они еще в желтом были для маскировки… Когда мы в атаку пошли на зеленых, те засандалили ракету «земля — воздух». А я как раз в воздухе быт… Цирк!.. Как говорится — смелого пуля боится, а ракета, оказывается, не очень! Другими словами, в жизни всегда есть место подвигу, хочешь ты того или нет! Цирк!..
После прямого попадания в ракету у меня шок случился. Да плюс, вернее, минус, несмыкание клюва. Вместо чирка — «цирк» получается! С тех пор цирикаю!
Есть вопросы? Нет?! Не слышу! Уже год ни черта не слышу! Полный Бетховен!
Ученье, товарищи, свет, потому что ошибок тьма!.. Есть что вспомнить. Жаль, нечем. Остается на старости лет одно: щедро делиться опытом с молодежью. Чем и занимаюсь по месту жительства, поскольку вчера угодил ногой в мышеловку! Слава богу, не в первый раз. Дай бог, не в последний! То есть нашел свое место в жизни, будь оно проклято! Чего и вам желаю!
Разбудил Штукина странный звук. На балконе явно скреблись, хотя на зиму было заклеено в лучшем виде. Попасть на балкон могли только с улицы. Как это с улицы, когда пятый этаж? Воробей так греметь лапами никогда бы не стал… «Цапля, что ли? — туго соображал со сна Штукин. — Сейчас врежу ей прямо в…» Он никогда не видел цаплю, поэтому смутно представлял, во что ей можно врезать.
Штукин подошел к балкону. За стеклом вместо цапли скреблась крохотная дворничиха в желтом тулупе. Ломиком била лед, посыпала из детского ведерка песком. Штукин отодрал заклеенную на зиму дверь: