Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов
Шрифт:
— Нож!
— Сучок! Там дерево!
— Ну и сучки у вас ночью! Говорите быстренько — сколько, и я побегу, пока не зарезали…
— Шестьдесят!
— Так и думал, что вы скажете «шестьдесят». Хотя никогда не покупал шедевры по ночам. Сорок!
— Так и знал, что вы скажете «сорок»! Сразу видно, никогда не покупали ночью шедевры! Пятьдесят!
— Держите.
— Что это?
— Доллары.
— Не обманываете? Здесь ровно пятьдесят долларов?
— Пять бумажек, по десять долларов. Минимум.
— Держите картину.
—
— Получить в темноте за шедевр пять непонятных бумажек не очень приятно! Надеюсь на вашу порядочность!
— А в темноте больше надеяться не на что!
— Ух какие у вас огурчики симпатичные! Не горькие?
— Я не ем, я продаю.
— Может вы пробовали?
— От огурцов несет с детства. Селедку ненавижу. А тешу убил бы!
— Меня интересуют огурцы. Горькие или кет? Дайте один на пробу.
— Купите и пробуйте! Хоть затычку в ванне из огурца сделайте!
— Раз пробовать не даете, одно кило. Нет-нет, этот желтый замените, они горькие!
— До вас мужчина отбирал именно желтые. Говорил: в желтых больше ультрафиолета.
— Замените обратно зеленый на желтый… И того синего положите… Синий — это почти ультрафиолетовый!
(Покупательница с огурцами отходит. За углом ее догоняет мужчина.)
— Простите, вы только что огурцы покупали. На вид симпатичные, а на вкус? Не горькие?
— Нашли дурочку! Купите — и пробуйте до утра!
— Вы купили, рано или поздно пробовать придется.
— Захочу — попробую, захочу — затычку в ванне из огурца сделаю!
— На затычку хватит одного, а остальные?
— Не надо меня учить! Хоть все на затычки пущу!
— Дайте попробую! Скажу: пойдут они на затычки или не пойдут!
— Может, вам еще ванну мою показать?
— Продайте один огурец, укушу за свои деньги!
— А как я узнаю: правду вы скажете или нет? Они сладкие, а вы назло скажете: горькие.
— Клянусь мамой, скажу как есть. Дайте укушу!
— «Укушу, укушу»! После вас надо делать прививку от бешенства! Мои огурцы, мне и кусать! Отвернитесь, я кусать буду!
(Мужчина отворачивается, женщина кусает.)
— М-м-м! Сладенький!
— Отлично! Бегу покупать!.. Погодите. Знаете, как бывает: одному сладко то, что другому горько! Вон сидит парень, дайте укусить ему, он лицо незаинтересованное, ему можно верить!
Молодой человек, вы не могли бы нам укусить огурец?
— У вас что, с зубами напряженка?
— Надо определить: горький или сладкий!
— Сто рублей!
— За что?
— За экспертизу. Я вас не знаю. А вдруг там яд? Откусил и откинул копыта.
— А если получите сто рублей и после откинете копыта?
— Буду знать, за что умирать.
— Дожили! Просто так никто огурца не откусит! Держите деньги. Кусайте.
(Парень жадно хрустит огурцом,
— Фу! Сладкий!
— Наконец-то разобрались! (Мужчина и женщина расходятся.)
Парень икает: «Слава богу, дали закусить, а то бы помер! Да еще на опохмелку заработал! Дай бог идиотам здоровья!»
(Женщина по дороге кусает огурец.)
— Тьфу! Горечь! Вот почему парня передернуло! А этот кретин поверил, что сладкие. Купит килограмм двадцать пять! Бог накажет, раз хотел за чужой счет проскочить!
(Мужчина бормочет по дороге.)
— Знаем мы вас, «сладкий», а самого скривило! Думали, куплю горькие огурцы! Дудки! Оба немытые ели, хоть какую-то заразу наверняка подцепили! Бог, он все видит!
…Так что в любой ситуации можно разойтись по-людски!
Кубиков нашел под кустом морскую раковину. Здоровая, как дыня, только с рогульками, как мина.
«Ух ты!» — Кубиков приложил к уху и услышал шум моря!
Кубиков рассмеялся и, приладив раковину к уху, пошел дальше.
Шум моря стал затихать.
— Не туда иду, что ли? — Он повернул в обратную сторону, забыв, за чем шел.
Море из раковины впадало в ухо. Шум нарастал. Послышались чайки. Кубиков ускорил шаги, будто впрямь мог выйти к морю, хотя здесь его отродясь не было. Степь кругом, в степи засуха.
А в раковине уже пенились волны, в гальке шебуршился прибой. В ухе стало свежо, на губах солоно.
— Ух ты, ух ты! Во раковину нашел! — Весь в предвкушении настоящего моря, Кубиков, зажмурившись, шагал по степи, прижав к уху раковину, не замечая, что ноги лижет настоящий прибой.
Вода дошла до колен. Кубиков ойкнул, когда прохлада стиснула тело в области таза и то что было в тазу.
В раковине сквозь крики чаек донесся ну натурально человеческий голос: «Заходить за красные буи запрещено!»
«Во раковина! Рассказать — не поверят!»
Кубиков с трудом толкал животом воду, которая скоро накрыла его с головой.
«Ух ты! — восхитился он. — Один к одному, тону! Ай да раковина! Сдохнуть можно!»
И утонул.
Когда Кубикова вытащили на берег, губы его были сведены улыбкой человека, мечта которого сбылась.
Во дворе вдоль дома прямо под окнами тянулся газончик. Два метра на десять, не больше. Это не ботанический сад, но в городской пыли, копоти, считайте, оазис. Травка росла, две березки вставали на цыпочки солнышко посмотреть, плюс ромашки, да еще крыжовника куст! Глаз городской по зеленому изголодался, а тут смотри, нюхай, вплоть до крыжовника жуй!