Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт

Хайт Аркадий Иосифович

На аэродроме городка отца встретил Мераб, тридцатилетний таксист в форменной фуражке. Отец сухо кивнул сыну и сел в машину.

Такси въехало во двор двухэтажного дома, опоясанного ажурными балконами. Отец медленно поднялся по скрипучей лестнице. Инга заколачивала досками пианино. Яша укладывал в коробку стопки детских книг. Отец мрачно посмотрел на сына, на невестку, подошел к ребенку, разбирающему за шахматной доской какую-то позицию. Погладив девочку по голове, тяжело вздохнул:

— Будущую чемпионку Грузии увозите.

—

Ничего, — ответила невестка, — будет чемпионкой Израиля.

По ее напряженному поведению чувствуется, что она — главный инициатор отъезда.

Отец сел за стол, на котором лежали выездные паспорта репатриантов: гербовые листки с фотографиями. Взял паспорт Яши, посмотрел, затем сказал стоящему в дверях Мерабу:

— Дай-ка твои права…

Положил документы перед собой. В жизни Яша рыжеватый и сероглазый, Мераб — жгучий брюнет, но на черно-белых фотографиях они очень похожи.

— Иди сюда, — подозвал отец Ингу. — Вот, — он ткнул пальцем в фотографию Яши, — у этого мать еврейка. А у этого, — он показал на фотографию Мераба, — грузинка. И что? Одно лицо. А ты говоришь, национальность по матери определяется. Нет, дорогая, в любом деле главное — инструмент!

Он отобрал у Инги молоток и дал ей гвоздь:

— На, забей его в свое пианино без инструмента.

— Все равно, главное не гвоздь, а пианино, — не согласилась Инга.

По извилистой горной дороге ехали две машины. В передней — отец и Яша с семьей, во втором такси за рулем сидел Мераб. В его машине ехали три старушки в черном и мужчина с гитарой. Он перебирал струны, негромко напевая песню.

— Вай! — вдруг вспомнил Мераб. — Родную землю забыли!

Он резко затормозил, развернул машину и понесся в обратную сторону. Старушки начали его уговаривать набрать родной земли прямо тут, на обочине, но Мераб был непреклонен. Он въехал в свой двор, вынул из багажника лопатку, набрал земли из цветочной клумбы в целлофановый пакет и положил его в карман пиджака… По дороге в Тбилиси его два раза останавливали за превышение скорости.

Когда Мераб выбежал на перрон вокзала, там уже было пусто. Только вдалеке чернела фигура отца. Отец стоял, сгорбившись, широко расставив ноги. Рядом с ним стояла жена Мераба — Циала.

— Опоздал? Ничего, я их во Мцхетах догоню! — сказал Мераб.

— Поезжай с ними в Москву, — сказал отец. — Эти ненормальные там ребенка могут потерять.

— Ладно. — Мераб побежал было, но вспомнил о жене, вернулся, поцеловал ее и спросил, что ей привезти.

— Ничего, — сказала жена. — Сам быстрей приезжай.

Мераб лихо припарковал машину на привокзальной площади города Мцхета. На всякий случай открыл капот, снял крышку от трамблера, положил ее в карман, запер машину и побежал на перрон к прибывающему поезду.

Скромная московская квартира Васи — друга Мераба по службе в армии. Женщины убирали со стола, Мераб с Яшей

смотрели по телевизору программу «Время», а девочка играла в шахматы с хозяином дома. По его покрасневшему загривку видно было, что он проигрывает.

На экране телевизора показывали взрывы, дубинки, полицейские брандспойты.

— Куда едем?.. — вздыхает Яша.

— Хватит, — говорит Инга. — С работы уволились, квартиру сдали, обратного пути нет. И там дядя Изя надет.

— Слушай, — сказал Мераб брату, — последний вечер, что мы тут сидим? Пойдем Москву посмотрим. Вася, пойдешь?..

— Извини, сержант, — сказал проигравший Вася, — и отыграться хочу.

… Братья вышли на улицу.

— Вези в самый хороший ресторан, — сказал Яша таксисту.

Таксист отвез их в Хаммеровский центр. В этом шикарном отеле останавливаются приезжие бизнесмены и зарубежные делегации. Обычных граждан туда, как правило, не пускают. Но, выйдя из такси, Мераб с Яшей попали в группу приехавших Пакистанцев, таких же смуглых и горбоносых, как и они. Вместе с группой они вошли в вестибюль гостиницы и, пораженные, остановились. Кругом мрамор, фонтаны, растущие прямо на камнях зеленые деревья, снующие вверх и вниз стеклянные капсулы лифтов.

— Ну, — спросил Мераб, — зачем тебе ехать? Вот же она, заграница, под боком. Вышел отсюда, — Мераб шагнул за дверь, — дома. Вошел — заграница. Вышел — опять дома. Вошел…

— Гражданин, — прервал его рассуждения швейцар, — а вы что здесь делаете?

— Я брата провожаю.

— Вы здесь проживаете?

— Нет, дорогой, мы посмотреть.

— Не положено.

— Слушай, мы только по бокалу шампанского выпьем и уйдем, — попросил Яша.

— Не положено.

— Ну, будь человеком! Дай на прощанье шампанского выпить.

— А я прошу — покиньте помещение.

— Покидаю, покидаю! — кричит Яша. — Навсегда покидаю!

К международному аэропорту «Шереметьево» подъехала большая черная машина. Из нее вышел патриарх с большим крестом на груди и провожающие его служители православной церкви.

Братья катили тележку, нагруженную вещами, по залу. За ними шла Инга с ребенком. У ребенка под мышкой шахматная доска.

Впереди них шла женская баскетбольная команда из Замбии.

— Куда едем? Зачем? — снова засомневался Яша.

— Хватит, — оборвала его Инга. — Надоело.

— Женщина! Ты как со мной разговариваешь?! — вдруг взорвался Яша. — Я грузинский еврей, а не какой-нибудь латышский ашкенази! Запомни!

— Правильно он говорит, — сказал Мераб. — Зачем вам куда-то ехать? Думаешь, там хорошо?

— А здесь хорошо? — заорал на брата Яша. — Бокал шампанского на прощанье с братом выпить нельзя!

А если сейчас принесу — останешься?

— Вот ты принесешь! — Яша показал Мерабу кукиш.

Значит, договорились? Если приношу шампанское — остаетесь.