Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Нет, господин Проторов, — отрезала в телефонную трубку Соня, — вы неправильно меня поняли.
— Проторов? — заинтересовались мужчины. — А чего он хочет?
— Он пожертвовал детям Африки двести тысяч, — поморщилась девушка, — а теперь считает, что имеет право со мной отужинать. Вот звонит… нетрезвый.
— Еще раз позвонит, дайте ваш телефон мне, — предложил Артем.
— А если Артема не будет рядом, то мне, — тут же поддержал его Соломин.
Соня заинтересованно прищурилась.
— Ну, Артем Андреевич я знаю, что
Соломин и Павлов фыркнули и переглянулись.
— Из авторучки застрелю! — значительно пообещал Соломин.
— Юрий Максимович, вы шпион? — сделав круглые глаза, цитатой из «Адъютанта Его Превосходительства» спросил Артем.
— Видишь ли, Артемий… — ответил Соломин столь же точной цитатой.
Друзья захохотали над этой столь понятной им шуткой, и через две минуты Соня снова купалась в лучах мужского внимания и повышенной заботы, и даже полковник Юра изображал не то японского самурая, не то повара:
— А вот замечательный кусочек тунца. Сонечка, вы просто обязаны попробовать!
— Ой, ну что вы, я уже так наелась, что теперь не смогу и встать из-за стола.
Девушка заметно смущалась, и Павлов, ловко орудуя палочками, подкладывал ей лакомые кусочки, на которые указывал его приятель Юра.
— Кушай, Соня, кушай. От нас никто еще голодным не уходил. Мы с Юркой даже на единственный рубль могли и поесть, и еще угостить кого-нибудь. Помнишь, Юр?
— О! Это забыть нельзя. Артем очаровал всех поварих в нашей альма-матер, и они ему за это добавку подкидывали.
— Добавку? А что это? — Девушка удивленно вскинула длинные ресницы.
Мужчины переглянулись.
— Это трудно объяснить, — Соломин покачал головой.
— Особенно иностранным гостям, — подхватил Артем.
— Простите.
Соня виновато переводила взгляд с Артема на Юрия и обратно. Она даже представить не могла, что такое добавка. И как могут ее подкидывать какие-то очарованные ее Артемом поварихи.
— Скажите, Соня, а чем вы занимаетесь в настоящий момент? — вдруг заинтересовался Соломин.
Она отложила палочки и, выпрямившись, как ученица, ответила:
— Пытаюсь заниматься благотворительностью, — и тут же коротко вздохнула, что не укрылось от внимательного полковника.
— А почему так грустно?
— Так получилось.
Ей на подмогу пришел Артем:
— Наши толстосумы, Юра, не все понимают. Они не знакомы с такими терминами, как милосердие и помощь, а слово «бес-ко-рыст-ный» воспринимают как оскорбление. Так что Сонечке приходится нелегко.
— Сочувствую и понимаю, — склонил голову Соломин, — мы вон с Темой тоже собирали деньги жертвам карабахской трагедии. Помнишь?
Павлов сухо кивнул.
— Тоже ведь не все понимали, зачем и почему.
Соломин поднял круглый стеклянный чайник, на дне которого распустился великолепный цветок лотоса, и разлил по чашечкам.
— Это
Полковник ловко разлил по маленьким пиалам душистый напиток, и Соня, следуя примеру молчаливой подруги Соломина, кивнула и, поднеся чашку к губам, вдохнула аромат. Прикрыла глаза и наконец ответила Соломину:
— Вы знаете, а я не хочу. Не хочу не стариться.
Нимфетка удивленно вытаращила глаза, а кавалеры всем своим видом выразили удивление.
— Вот как?!
— Первый раз вижу девушку, которая не боится состариться.
— Забавно. Но почему?
Соня пожала плечиками, сделала глоток чая и, поставив пиалу, посмотрела прямо в глаза Соломину. Ее взгляд был нежным, но прямым и открытым. Так на Юру давно никто не смотрел, и в этот момент он слегка позавидовал своему товарищу, у которого к Сонечке был явно не только платонический интерес. Девушка откинула волосы и пояснила:
— Для человека вполне естественно стареть. Нужно наслаждаться каждым возрастом. Ведь то, что мы знаем в сорок, не дано познать в двадцать, а в шестьдесят приходит мудрость, которой можно поделиться с близкими. Стареть не страшно. Страшно оказаться одиноким. Страшно остаться непонятым. Страшно быть невостребованным.
Нимфетка откровенно загрустила и склонила голову к широкому плечу своего спутника.
— Неужели вы не мечтаете о вечной молодости? — поддержал тему явно привычный к таким знакам внимания Соломин. — А как же любимое женское увлечение?
— Какое?
— Поиски молодильных яблок и средства Макрополуса, — подхватил Артем.
— А-а! — Соня равнодушно наморщила носик. — Вечная молодость? Звучит и то жутковато. Хотя…
Девушка задумалась, и шаловливые искорки вспыхнули в ее глазах, отчего Соломин непроизвольно подался вперед, а она откинулась на мягкий валик, предусмотрительно проложенный вдоль стен.
— Есть одно место, где вечная молодость гарантирована!
— Это где же? — Соломин ловил не только каждое слово, но и каждое движение прелестной американки.
— Где? В раю!
Она откинулась еще сильнее и, слегка запрокинув головку назад, засмеялась, показав мужчинам великолепную работу американских стоматологов, которые придали ее и без того жемчужным зубкам еще больший блеск и белизну. Юра и Артем переглянулись. Соломин подмигнул другу и, залив в себя остатки лотосового чая, мрачно поставил точку в этой странной дискуссии:
— Есть еще одно место. В аду!
Повисла тяжелая пауза, но Юра уже переключил внимание друзей на чудо-аппарат «караоке», и остаток вечера прошел шумно и весело. Пелись и русские народные, и «Мишелл», и «Катюша», и «Мани-мани», и «Рябина кудрявая», и «Амурские волны». И лишь когда Артем посадил Соню в автомобиль и вернулся к медлившему Юре, он снова заметил мелькнувшую в глазах друга скорбь.