Антология советского детектива-41. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Вересков не имел права рассказывать даже ей, члену партии, о своем задании. Предупредил только о главном и необходимом: ни в коем случае не подходить к нему и вообще вида не подавать, что они знакомы, если вдруг встретит она его где-нибудь в городе.
— Я сам приду к тебе, когда можно будет, — сказал он ей на прощанье. Мартьянова же попросил, если с ним что случится, поставить в известность тетку Анну (с ней Феодосий был уже знаком) и свою фактическую жену Татьяну Алексашину, сотрудницу агитпропа Моссовета. Мартьянов никаких вопросов не
В конце концов Вересков заснул. Встал он рано, братья еще спали. Должно быть, с час он коротал время, перелистывая подшивку журнала «Театр и рампа». Потом в комнату заглянул Михаил:
— Читаешь?
— А что еще…
— Пошли завтракать.
Ели молча и быстро. Покончив с едой, Михаил приказным тоном сказал:
— Одевайся, пойдем в одно место.
Сергей неспешно оделся, влез в просохшую за ночь шинель (с вечера в Москве прошел изрядный дождь), направился было к двери.
Михаил жестом остановил его:
— Не сюда… Пойдем черным ходом.
…Это было упущение. Чекисты, наблюдавшие за квартирой Гарусовых, не знали, что есть черный ход во двор. Они не видели, как хозяева и «Рябина» вышли из дома, и, следовательно, не установили, куда они направились.
Утром Манцев, не в силах сдержать улыбку, рассказывал Дзержинскому о своей встрече накануне с Гиляровским. Прощаясь с журналистом, он сказал:
— Так наша машина отвезет вас домой, Владимир Алексеевич, и шофер подождет, пока вы соберете нужные бумаги.
— Хорошо, очень хорошо, — прогудел в ответ Гиляровский.
В дверях они как-то неловко столкнулись, и палка старика с гулким стуком упала на пол. Манцев поспешил поднять ее и — не смог удержать в руке! Палка оказалась невероятной тяжести.
— Господи, да она у вас чугунная, что ли?! — изумленно воскликнул Василий Николаевич.
— Точно! — Гиляровский легко подхватил палку и стал жонглировать ею, словно тросточкой. — Двадцать фунтов свинца залито! Для поддержания должного самочувствия в мускулах… Ну, и от лихого человека.
Заливисто рассмеялся и Дзержинский:
— Значит, взаимопонимания достигли со стариком?
— Полного. И бумаги полезные прислал, и личное содействие обещал. Поездить с нашими сотрудниками.
…Через много лет, когда «короля репортеров» уже не было в живых, Манцев узнал, что Гиляровский вовсе не случайно обронил палку. Это была одна из любимых его шуток: показать новому человеку, что у него есть еще порох в пороховницах…
Глава 19
Гарусов привел Верескова на конспиративную квартиру в Дегтярном переулке. Здесь уже несколько недель скрывался в буквальном смысле слова — даже на улицу почти не выходил — Донат Черепанов. К кому привел, не сказал. Однако Сергей узнал террориста по словесному портрету, но виду не подал.
Донат просверлил Верескова острым, недоверчивым взглядом:
— Слышал о вас, слышал… Пойдете
Откуда «слышал»? И ни малейшего удивления от его прихода. Выходит, Антон Гарусов, а может, и сам Михаил, когда он заснул, смотал-таки сюда, на Дегтярный. Без предварительного уговора в эту берлогу нового человека не приведут. Черепанов — явный главарь. Уже поэтому тушеваться перед ним никак нельзя. Ответил спокойно вопросом:
— Чего ради я давал бы Михаилу согласие участвовать в акте?
— Ладно, — Донат устало махнул рукой. — Мы принимаем вас в комитет революционных повстанцев без проверки, в виде исключения под поручительство вашего друга. Я слышал о вашей работе в Ярославле, — и с нескрываемой досадой свернул разговор: — Да и проверять-то некогда!
Это была настоящая правда, на чем и строился весь расчет чекистов: проверять им некогда. А если станут выспрашивать детали — пожалуйста, Вересков был достаточно полно осведомлен о событиях в Ярославле.
Меж тем Черепанов повернулся к Гарусову, спросил уже другим, деловитым тоном:
— Когда можешь отправить его в Красково? Сегодня можешь?
Михаил отрицательно повел головой:
— Не получится… Филин вернется только ночью.
— Тогда не позднее чем завтра.
И снова Сергею:
— Рассчитываю на вас, Вересков. Россия знает силу Деникина. Россия знает силу комиссародержавия большевиков. Теперь она узнает третью силу — повстанцев-партизан! Ступайте!
Голос Черепанова был близок к истерическому срыву. Тем не менее Сергей перехватил его выразительный взгляд, предназначенный Гарусову. Смысл этого немого приказа мог быть только один: глаз с него, Верескова, не спускать все ж. Правильно, так и должны они были поступить. Это тоже было предусмотрено.
Молча надел в прихожей шинель и фуражку. Никто, конечно, не обратил внимания, что он оставил не застегнутой нижнюю пуговицу шинели и вроде бы случайно заправил в левый карман наружный клапан…
В дом братья Гарусовы и Вересков вернулись нормальным путем — через парадный ход. Это уже была оплошность Михаила. Едва завидев их появление на Собачьей площадке, аж застонал от досады старший поста Фридман:
— Ох, лопухи! Выходит, мы черный ход упустили!
Зафиксировав время, Фридман приказал напарнику:
— Захаров! Аллюр три креста! Доложишь Мессингу: у квартиры есть запасный выход во двор, который отсюда не просматривается. Нужен второй пост. Далее — объекты и «Рябина» уходили через двор в неустановленное время и вернулись в двенадцать десять. Это раз. «Рябина» подал два сигнала, это два…
Вересков подал два сигнала. Первый — находится под жестким контролем. Второй — просит связи. Значит, есть какие-то важные данные. Мессинг немедленно доложил о звонке от наружных наблюдателей Манцеву, сам же, прежде чем отправиться к Василию Николаевичу, распорядился немедленно установить второй пост на Собачьей площадке.