Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— А дальше? — между делом наполняя рюмки, не удержался Куплетов.
— В день заезда Звязгин приметил меня, и если до этого еще колебался, то теперь все моментально для себя решил. В том смысле — как обратить улики на постороннего. Внешне мы, когда издали смотришь, достаточно похожи: куртки, рост, бороды, цвет волос. Вечером, за картами, он углядел у вас мой нож и, не задумываясь, прихватил его с собой. А когда вы напились, он, не мудрствуя лукаво, нацепил и ваши галоши, резонно сообразив, что это только запутает следствие. Потом, пока вы спали, а я ходил на завтрак, назад подкинул.
— Вот ведь свинство! — возмутился Куплетов. —
— Увы, — вздохнул Невский. — Она знала абсолютно все. И именно она сразу после выигрыша, о котором ей стало конечно же известно, потребовала от убийцы — или, скажем так, от обоих убийц! — немедленной расправы над мужем. Пока про карточки от "Спортлото" никто практически не знает и, главное, выигрыш еще не получен.
— Но ведь многим было известно, что Мостов играет в "Спортлото"! возразил Куплетов.
— Ну и что из этого? Все играют потихоньку. Важно, как играть!..
Невский умолк и, повинуясь безотчетному импульсу, вслед за тем чуть не прибавил в сердцах: "Эх, Лидочка, Лидочка!.. Ну, придумай ты какую-нибудь байку, соври хотя бы, что муж забыл в ту ночь запереть входную дверь! Ведь ключи-то как раз и привели нас в санаторий — и в конечном счете показали на тебя! Простая ты душа."
Но он не стал вообще ничего произносить. Все равно бы Куплетов не понял.
— Как же вы все узнали? — поразился тот.
— В принципе — довольно просто. Это нисколько не бравада, это и вправду так. Существовали улики: нож, ваши галоши. Вроде бы совсем немного. Но мне стало ясно: преступник где-то здесь, в санатории. Затем всплыла история с пикником у реки. Я подумал, что убийство Мостова как-то может быть связано с ней. А когда узнал о странной смерти жены Ломтева и о том, что следы от реки вели к дому пилота, то почти уже не сомневался. К тому же весьма важную роль сыграл яд. Ну, и определенные мысли вызвало то обстоятельство, что во всех случаях следствие почему-то упрямо отказывалось доводить дело до конца. На Звязгина мы вышли бы и так, труднее обстояло с Ломтевым. У него кругом были алиби!.. Это, кстати, тоже меня насторожило. Жаль, что я с самого начала не поверил вам насчет жениха. Это устранило бы возникшую предвзятость, а она обычно так мешает!.. К тому же вы были пьяны в то утро, и принимать за чистую монету ваши рассуждения.
— Пьян не пьян, а глупостей не говорил, — строптиво поджал губы Куплетов. — Ладно, это уже в прошлом. Мне интереснее другое. Возьмем хотя бы это непонятное убийство на железнодорожной насыпи. Ну, когда старушку порешили. Или сегодняшняя история, наконец! Как вы объясните?
— Загадочного на самом деле тут мало, — охотно откликнулся Невский, взглядом показывая собеседнику, чтоб тот наполнил рюмки. — Вот вы говорите — старушка. Евфросинья Аристарховна на свою беду, видно, чересчур рьяно поделилась кое-какими опасениями с Лидочкой, а Звязгин в тот момент под дверью стоял и подслушивал. Или Лидия Степановна сама чуть погодя передала все Николаю. Кстати, подозреваю, он подслушивал и мой разговор с медсестрой, а потом, не успев сразу скрыться, болтался на лестнице тогда-то, по правде, я малость и задергался, столкнувшись с мнимым двойником. Старушку же, чтоб впредь не трепала лишнего, он убрал. А когда почувствовал, что кольцо вокруг него сомкнулось, то, не рискуя уже появляться в городе, позвонил Ломтеву, все рассказал и — попросил
— Пустое, — скромно отозвался Куплетов, от коньячных паров делаясь храбрым и независимым. — Однажды — можно и попробовать. Только. мне точно ничего за это не будет? — с внезапной тревогой спросил он.
— Уверяю вас: ничего! Все было, как говорится, в допустимых рамках.
— И то хорошо, — облегченно вздохнул Куплетов. — Мне, знаете, очень не хотелось бы.
Над городом спустилась ночь. Все звуки за окном затихли, и лишь безмолвно, неприкаянно сияли в темноте холодным светом уличные фонари.
— Между прочим, — чуть подавшись вперед, прищурился Невский, — меня сильно удивило, как отнесся Афонов к вам, дорогой Савва Иннокентьевич. Была явная предвзятость, странное желание — во что бы то ни стало. Отчего — так? Может, я преувеличиваю?..
— Нет, — с живостью откликнулся Куплетов, — все-все верно. Вы не обманулись.
— Но тогда уж — просветите темного человека!.. Видимо, вам кое-что известно?
— Хм, — усмехнулся со значением Куплетов. — Уж не без того! Тут информация на сто процентов достоверная, любезный. И домысливать не надо.
Это с ударением произнесенное словцо "домысливать", к большому огорчению Невского, у массовика прозвучало с нескрываемым сарказмом.
Вот — опять напился, с раздражением подумал Невский, и, вероятно, как в тот раз, когда вернулся с карт, опять начнет витийствовать, слегка хамить и нудно поучать: мол, что ты понимаешь в этой светлой жизни, дорогой столичный гость, известный всем телеболтун!..
Но ответ получить все-таки хотелось.
Он был необходим для полноты картины, для того, чтобы в душе все наконец-то улеглось по полочкам и не томило недоговоренностью своей.
— Я вовсе не настаиваю, — произнес Невский дружелюбно. — Если вам об этом неприятно говорить.
— Да ерунда! — махнул рукой Куплетов. — Для меня нет постыдных тем. Все темы хороши, кроме... глупых! Вольтер, я думаю, не стал бы возражать. И это надо им стыдиться, а не мне! Афонов давно на меня точит зуб, смею предполагать. Я тут как-то, знаете, его сыночка заловил. Большой балбес, ну, и дерьмо первостатейное. Он, стало быть, девчонку в переулке поздно вечером пытался изнасиловать, а я случайно рядом оказался. Девка-то сбежала — и понятно, а мальца я в отделение доставил: я не знал тогда, кто он такой. Орать пытался на меня, грозил. Короче, шум мог получиться знатный. Но — замяли. Вот нынче-то Афонов и решил припомнить мне — на всякий случай. Они там любят профилактику.
— Да, грустно это, — покивал Невский. — Все одним миром мазаны, коль по большому счету. Я вот только не пойму, — заметил он, разливая по рюмкам остатки коньяка и закуривая очередную сигарету. — Каким образом мой галстук попал к санитару?
Куплетов неожиданно сконфузился и виновато завозил пальцами по полированной поверхности стола.
— Это я взял, — сказал он наконец. — Вы уж, пожалуйста, меня простите.
— Но зачем? — искренне изумился Невский. — Не носить же потихоньку!..