Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
– Что-то туманно, поясните, Иван Александрович.
Данилов не успел ответить. Дверь без стука отворилась, и на пороге возник подполковник с голубыми кантами на погонах и воротнике кителя.
– Вы Данилов? – спросил он резко.
– Я подполковник Данилов. – Ивана Александровича взбесило хамство, которое сквозило в каждом жесте офицера госбезопасности.
– Ты зачем нашего человека заловил? – Подполковник без приглашения устроился на диване.
– Надо было, и заловил, у тебя, что ли, разрешение спрашивать?
– А спросить бы не мешало.
– Слушай, –
– Ты, Данилов, не взлетай высоко. А почему органы не могут тебя поучить?
– Значит, ты в органах работаешь, а я в гинекологическом кабинете? – Данилов почувствовал, как ярость медленно начинает заполнять его всего.
– Что ты сказал? – заржал подполковник. – Гинекологический кабинет, это вроде ты в нем работаешь.
– Вроде.
– Ну молоток ты, Данилов. Я ребятам нашим расскажу, они со смеху помрут. Ну ты и молодец! Давай знакомиться. Свиридов я, Алексей Григорьевич. Для тебя просто Леша.
– Так-то оно и лучше, Леша.
– Что стряслось?
Данилов вкратце рассказал всю историю, умолчав об удостоверении Лялина.
– Паренька вы заловили нашего. Капитана Баскина. Он там всяких чужеземцев пасет. Понимаешь?
– Чего не понять.
– Ну и, конечно, наши попадаются. Тут, видишь, вопрос деликатный, как протокол ты будешь оформлять?
– По изъятому паспорту.
– Вот это ты удружил. – Свиридов вскочил, подошел к столу. – Ей-богу, удружил, а то начальство дознается.
– Вот ты бы, Свиридов, с этого начал, – миролюбиво сказал Данилов, – а то сразу – органы, учить…
– Ваня, – Свиридов прижал к груди руку, – народ-то знаешь какой нынче, каждый на чужом в рай въехать хочет.
Он подошел к двери и крикнул в коридор:
– Заходи.
В кабинет вошел Баскин.
– Вот что, Боря, – сказал ему Свиридов, – ты на все вопросы подполковника Данилова ответь, помоги коллегам.
– Вот протокол допроса официанта, ознакомьтесь. – Данилов протянул капитану бумаги.
Баскин внимательно прочел, положил на стол.
– Я, товарищ подполковник, эту компанию помню. Из той четверки знаю только блондинку, на нее у нас есть установочные данные.
– Вот это дело, приятно с чекистами работать рука об руку, – обрадовался Данилов. – Ну а теперь, гражданин Костромин, давайте все это официально оформим.
Когда они закончили писать протокол и даже чаю попили, Свиридов сказал прощаясь:
– Ты, Ваня, со мной пошли одного из своих ребят, я ему установочные данные на эту бабу дам, – и у самых дверей добавил: – Бумажка-то насчет удостоверения вашего Лялина у меня лежит, я ей, Данилов, ходу пока не дам. Разыщешь урок – порву, а нет – сам понимаешь.
– Спасибо, Леша. Значит, уже успел.
– А ты как думаешь, Ваня? Так что хорошим людям в этой жизни надо вместе держаться.
Чекисты ушли, а Данилов еще раз подумал о скотине Сажине. «Вот надо же, успел телегу сочинить. А может, не он? Наверняка агенты госбезопасности у них в МУРе тоже осели».
И Данилов вспомнил, как несколько лет назад
Кто-то же закладывал их.
Нет, наверняка агентурная сеть НКГБ работает и в их конторе, поэтому и народ на Петровке стал не таким, как в тридцатые. Тогда в отношениях искренности было больше.
Белов
Утром его вызвал Данилов.
– Ну, как дела у тебя, Сережа?
– Все в порядке, Иван Александрович.
– Здоровье?
– Пока в норме.
– А что с квартирой? Вернулись родственники?
– Вернулись, Иван Александрович. Квартиру разменяли. Я в том же доме остался, у меня однокомнатная, а предки на Пушкинскую переехали.
– Значит, все хорошо?
– Отлично.
Но Данилов уловил в словах Сережи некоторую горечь.
– Ну, вот видишь, я вроде как чуткость проявил. Ты не расстраивайся, все образуется.
– А все и образовалось, Иван Александрович.
– Ну вот и славно. Соседи помогли нам установить одну из дам, что за столом в «Астории» сидела. Наталья Николаевна Головня. Работает в ателье на Ленинградском шоссе, рядом с Клубом летчиков. Так что поезжай к ней, побеседуй.
Сергей вышел из МУРа и сощурил глаза от солнца. Денек сегодня выдался на славу. Он не торопясь дошагал до Петровского бульвара, закурил и пошел в сторону Пушкинской. Две молоденькие девушки, видимо студентки, стрельнули глазами в его сторону. Пробежали мимо и засмеялись. Ну что ж. Жизнь продолжается. Вон девушки какие красивые ходят. Несколько женщин засыпали зенитную огневую. Когда-то здесь стояла автоматическая 37-миллиметровая пушка «эрликон».
Теперь она уже не нужна – фронт не только ушел от Москвы, но и уже перешагнул границу. Войска сражались в Румынии.
Рядом с Радиокомитетом, на Путенках, стояла мороженщица.
– «Мишка на Севере», «Машка на юге»! – кричала она, зазывая покупателей.
У ее лотка стояли двое пацанов и брали половинку брикета на двоих. Четвертушка стоила семь пятьдесят, половина – пятнадцать.
Сергей взял половину. Мороженое из суфле – странного военного продукта – было коричневатым, но все равно необыкновенно вкусным. Сергей ел мороженое, стараясь не капнуть на песочный коверкотовый костюм, недавно пошитый у знакомого портного.
Это был его первый собственный костюм. Красивый и модный. И туфли на нем были что надо. Коричневые, тупоносые, прошитые светлыми строчками. Туфли эти подарил ему еще в сорок втором Мишка Костров. Так они и лежали, ждали своего часа. Хорошо себя чувствовал Сергей Белов в новом, по фигуре сшитом костюме.
И день выдался хороший. Прямо довоенный. Изменилась Москва. Сергей вспоминал май прошлого года, не таким еще был город, чувствовалось в нем нечто прифронтовое. А сегодня народ стал веселее, увереннее. Карточки отоваривают обильнее, женщины надели яркие платья, да и мужчины скинули френчи и гимнастерки, щеголяют в довоенных костюмах.