Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Лялин молчал. И Данилов подумал, что он похож на обиженного ребенка, которому ничего не подарили на день рождения.
– Так как же, товарищ подполковник, – голос капитана сорвался, – неужели здесь?
– Вы же разыскник, Лялин, думаю, что это самая перспективная версия. Тренер надежный человек?
– Да.
И Данилову понравилась твердость этого парня, с которой он защитил, одним всего словом, своего наставника.
– А остальные?
– Кого вы имеете в виду?
– Боксеров, например.
Лялин
– Знаете, товарищ подполковник, у нас боксеры или пацаны непризывного, или работники органов, или чемпионы, у которых бронь.
– Хорошо. А обслуживающий персонал?
– Здесь бывают только массажисты, ну и врач, конечно.
– Понимаете, мы с вами не можем, Борис, обращаться по начальству, требовать личные дела, объяснять суть дела. Начальник приказал мне все сделать втихую, чтобы скандал этот не стал для вас суровым наказанием. Конечно, некоторые личные дела мы отсмотрим. Но все же надо работать методом личного сыска. Я полагаю, Борис, дело серьезнее, чем вы думаете, поэтому вам с Евдокимовым необходимо начать усиленные тренировки. С Муштаковым я договорюсь.
– Знаете, товарищ подполковник, мне даже верить не хочется, что здесь такое случиться может.
– Тогда, Лялин, – жестко сказал Данилов, – есть всего одна версия, что вы сами передали свои удостоверения преступникам.
– Как вы можете…
– Могу, Лялин, если вы отказываетесь работать. Все, пошли.
У выхода из спортзала их ждал Быков, сидевший за рулем ГАЗ-67Б, в просторечии именуемого «Иван-Виллис».
– Это что? – подошел Данилов.
– Машину новую дали.
– А как же зимой ездить будем?
– А до зимы, товарищ начальник, еще дожить надо.
– Справедливо.
– Куда?
– На Петровку.
У открытой машины было одно большое преимущество. Казалось, что ты не едешь, а прогуливаешься по разбежавшимся московским переулкам. Старые особнячки с побитыми медальонами на фасаде, доходные баландинские дома, облицованные кафелем, проплывали, как мимо пешехода, торопящегося куда-то. Именно сейчас особенно виделось, что переулки зелены и тенисты, и жизнь, простая и знакомая, раскрывалась перед Даниловым.
Он болезненно любил эти старые московские уголки. Работая в девятнадцатом в ЧК, он облазил их, обтоптал ногами, гоняясь за Сабаном, Айдати, Адвокатом. Конечно, строили новые дома, гостиницы, клубы. Но по сей день не привык Данилов к грузной гостинице «Москва», ставшей на месте развеселого торжища Охотного Ряда.
«Но Москва Москвой, а дело начинает вырисовываться. Главная зацепка – спортобщество, с него и надо начать».
– Быков, подбрось-ка меня на Лубянку.
– К соседям?
– Именно. Вы, Лялин, на Петровку и с Евдокимовым в спортзал. Сориентируетесь на месте. Думаю, что те, кто взял ваши удостоверения, и у других что-то смогут позаимствовать.
Данилов
– Свиридов, – рокотнул в трубке веселый баритон.
– Леша, это Данилов.
– Ваня, ты где?
– На Кузнецком.
– Сейчас пропуск спущу.
– Не надо, сам выйди, пошептаться надо.
– Иду.
Почему-то Данилов сразу поверил этому нахрапистому подполковнику. За долгие годы работы в ЧК и угрозыске Данилов встречал самых разных людей, как они любили говорить, стоявших на охране завоеваний революции. Они были разными, но одно объединяло их – страх. Работая в страшном монстре, который был создан не для защиты, а для запугивания людей, они сами становились жертвами болезни, которую много лет культивировали в стране. Данилов сам был поражен этим чудовищно устойчивым вирусом.
Он работал в органах в те годы, когда ни личное мужество, ни оперативное мастерство, ни преданность делу, ни честность не могли уберечь человека от внезапной и незаслуженной кары.
Видимо, это ощущение постоянной тревоги заглушило в нем естественное желание служебного продвижения. Ему уже было сорок четыре года, а он четырнадцать лет руководит отделом и по сей день носит подполковничьи звезды. Несколько раз с ним заводили разговор о переходе в наркомат на более высокое положение, но Данилов уходил от этого разговора. Не все же такие, как Сережа Серебровский, который горел, и вновь поднимался, и снова горел. У Сережи был удивительно легкий характер, и жил он весело и просто, а это Данилову как раз и не удавалось.
За мыслями этими невеселыми Данилов и не заметил, как появился Свиридов.
– Привет, Данилов. – Он крепко пожал ему руку.
– Здравствуй.
– Ну, куда пойдем?
– Подальше от дома вашего.
– И то дело. Пошли на Сретенский бульвар.
– Давай лучше к Мясницкой, там рядом с библиотекой павильон «Пиво – воды». Пошли пивком побалуемся.
В пивной было тихо и пусто, пол недавно помыли, и от него поднимался пар. Они взяли по две кружки пива.
– Мне помощь нужна, Леша.
– Какая? – Свиридов одним глотком опорожнил полкружки.
– Пошли своего человека как работника военкомата некоторые личные дела проверить в спортобществе. Думаю, именно там лепят туфтовые документы.
– Кто об этом знает?
– Мы с тобой и Лялин, он там шустрит.
– Ваня, сделай так, чтоб об этом никто не узнал. Ты понимаешь, как меня поставят, если узнают, что на глазах у госбезопасности кто-то лепит липовые документы? Ну хорошо, сделали двум разгонщикам ксивы, а вдруг они пропуска на номерные заводы начнут изготовлять?