Антология современной британской драматургии
Шрифт:
ПОРЦИЯ.Когда я была маленькая, других детей козой пугали, а меня — тобой. Я долгие годы думала, что самое страшное, что может со мной случиться, — это стать такой, как ты. Теперь я об этом мечтаю.
МЭГГИ.Хочешь быть, как я, киска? Да у меня и нет ничего, кроме Сеншила. Я тебе рассказывала, как мы познакомились?
ПОРЦИЯ.Нет.
МЭГГИ.Над ним всегда смеялись, дурачком его считали. Может, оно и так. Я тогда жила в Лондоне, работала на Кингз Кросс — здоровые злые мужики, слишком много денег и никакого уважения. Так вот, как-то ночью был у меня один клиент, матерился, как ошпаренный бабуин, сделал свое дело,
ПОРЦИЯ.Сеншил мне всегда нравился, хоть он и с приветом.
МЭГГИ.Мне самой кажется, что Сеншила не мама родила, а кто-то на спицах связал в дождливый летний день. Мне, знаешь, как-то очень спокойно, когда он рядом. Он такой скучный, твою мать, что ничего плохого просто не может случиться.
ПОРЦИЯ.А вдруг я уйду, а его там нет?
МЭГГИ.Куда уйдешь? Ты о чем, киска?
ПОРЦИЯ.Раньше я не сомневалась… и это держало меня на плаву. А теперь я ни в чем не уверена, хотя он точно где-то есть, и я хочу быть с ним.
МЭГГИ.И где же это, Порция?
ПОРЦИЯ.Знаешь, у меня в сердце волчий зуб растет, гонит меня от всех, от самой себя. Вот бы ветер, что ли, унес меня отсюда, чтобы не надо было ничего делать самой.
МЭГГИ.Киска, не говори так, меня прямо дрожь пробирает.
ПОРЦИЯ.Я же знала, что он собирается это сделать, мы хотели сделать это вместе. Но только в последний момент я испугалась и остановилась, а он просто шел дальше, и я его звала, но он меня не слышал из-за прибоя, шел и шел, а я стояла на берегу, вот тут прямо, и кричала, чтобы он вернулся, и он еще оглянулся в последний момент, думал, я сзади иду, и его лицо, Мэгги Мэй, если бы ты видела его лицо! Он хотел повернуть назад, но его подхватило течением, а потом накрыло волной…
МЭГГИ.Господи, киска, а мать с отцом знают?
ПОРЦИЯ.Они не любят говорить про Габриэля.
МЭГГИ.Правда?
ПОРЦИЯ.Никто не любит. По-моему, никто не понимает, что такое быть близнецом. Все настолько общее, все так перемешано, что не знаешь, ты — это два человека или ни одного. Он мог звать меня Габриэлем, а я его — Порцией. Иногда мы так пугались, кто из нас кто, что приходилось ждать, пока кто-то другой нас не различит и не вернет каждого в самого себя. Я могла заставить его заплакать, просто назвав его Порцией. На самом деле не так уж мы друг друга и любили. Господи, ну почему все живы, а он — нет? Если бы я только могла его увидеть, один только раз, мне стало бы легче. Я точно знаю.
МЭГГИ.Но это же невозможно, киска.
ПОРЦИЯ.Мне надо детей из школы забрать.
МЭГГИ.Иду.
ФИНТАН
СТЭЙСИ.Бутылку сидра, Порция?
ПОРЦИЯ.Ничего.
ФИНТАН
ПОРЦИЯ.Я не пью виски, Финтан Гулан.
ФИНТАН.Да ты его вчера со мной пила.
ПОРЦИЯ.A-а, ну с тобой не считается…
ФИНТАН.Знаешь, что тебе нужно, Порция Кохлан?
ПОРЦИЯ.И что же?
ФИНТ АН.Тебе нужно вырвать твой паршивый язык и содрать всю кожу с задницы.
ПОРЦИЯ.А знаешь, что нужно нам обоим?
ФИНТАН.Не знаю и знать не хочу.
ПОРЦИЯ.Лучше Стэйси заказ принеси.
ФИНТАН.Конечно, купить можно все, кроме хороших манер.
ПОРЦИЯ.Ты, что ли, у нас специалист по хорошим манерам?
ФИНТАН.Шлюха ты сортирная, Кохлан, выскочка болотная!
СТЭЙСИ.Давай, присоединяйся, Порция.
ФИНТАН.Фунт девяносто!
СТЭЙСИ.Поставь на стол.
ПОРЦИЯ.Бренди с содовой!
ФИНТАН.Передумала!
ПОРЦИЯ.Ну.
МЭГГИ.Увидела твою машину снаружи и говорю: зайти, что ли, выпить рюмочку.
СЕНШИЛ.Но только одну!
МЭГГИ.Порция, киска, рада, что ты развлекаешься, хотя еще только два часа.