Антология восточно-христианской богословской мысли, Том II
Шрифт:
Из сказанного видно, что основополагающе расхождение Акиндина со свт. Григорием Паламой заключается в учении об обоже–нии, которое понималось свт. Григорием как реальное наделение человека Божественными свойствами (т. е. восприятие им Божественных энергий) и превосхождение (не упразднение!) им своей природы, в то время как для Акиндина подобное «радикальное» представление об обожении было неприемлемо.
Исповедание веры Григория Акиндина, иеромонаха, обращенное к госпоже–царице (пер. Д. А. Поспелова) [1582] – [1583] Глава 1
1582
Перевод выполнен по изд.: Candal М. La Confesion de fe antipalamitica de Gregorio Acindino // Orientalia Christiana Periodica. 25, 1959. Pp. 215–264.
1583
Анне Савойской, жене Андроника III.
Если
Но раз твоя владычная, святая и благочестивейшая царственность приказывает мне это, приняв некое подозрение относительно меня из–за клеветы некоторых людей (ведь я отказался следовать их общеизвестному пустословию, и ими на меня воздвигается клевета, что я мыслю именно то, что [на самом деле] исповедуют они), то я исповедую (так же, как мыслит и исповедует Святая Божия Церковь) и устами, и мыслию одного Триипостасного Бога в одном Божестве — Отца, Сына и Святого Духа: три ипостаси, одно Божество; Троицу в Единице, Единицу в Троице, Бога, не подверженного изменениям, нетварного, бестелесного, нематериального, [Единицу] простую, нераздельную, неописуемую, не имеющую предела, непреложную, бескачественную, безвидную, без формы, неприкосновенную, незримую, непостижимую, ни на что не похожую, неизреченную, самодостаточную, совершенную, абсолютную, непрестанно действующую, всесильную, всемогущую, преизобильную дарами. [Я исповедую Ее] всю и всецело над всем сущей, и всему соприсутствующей, и все исполняющей, и все наполняющей действием [энергией], которая пребывает едино и в то же время разнообразно и различно. С одной стороны, это происходит благодаря Его [Божества] единственности; с другой же, по причине многовидного и многообразного творения сущих. [Я исповедую Бога] все содержащим [в Себе] неотчуждаемо, несмешанно, неудержимо, невыразимо, сущим во всем, управляющим [всем], [все] освящающим и оживляющим.
«Ибо Бог — один, Бог, Который надо всем, во всем и через все» [1584] , — как написано; и: «Все, — как говорится, — под силу Тебе, Господи, и ничто Тебе не может быть непосильным» [1585] . И [далее]: «Все же сие производит один и тот же Дух» (1 Кор. 12, 11). И [потом]: «Все, что возжелал Господь, то сотворил» (Пс. 134, 6). Он — единственный нетварный, и Ему [принадлежат] все другие творения, «видимые же и невидимые» (Кол. 1, 16), именуемые и безымянные, — [все] согласно божественным гласам.
1584
См.: Еф. 4, 6.
1585
См.: Иов. 10, 13; 42, 2.
Без излишней дотошности я принимаю и лобызаю разные, случившиеся в различные времена явления Бога святым пророкам, апостолам и другим отцам, и многообразные озарения и откровения сокровенных Божественных таинств — именно так, как они передаются в Божественном Писании и у божественных отцов и как прославляются Святой Божией Церковью, дабы таинства действительно оставались таинствами, а всеми исповедуемая вера — непоколебимой.
И эту–то веру воспринял я от Святой Божией Церкви, из Святого Писания, евангельского и пророческого, и апостольского, и соборного, и в целом — того, которое передано [нам святыми] отцами; и эту [веру] исповедую я вместе с верой в Домостроительство Воплощения Бога–Слова и [Его] нисхождение и во все другие предания Церкви Божией, записанные и незаписанные.
Множество же Божеств мы не принимаем, — два ли в Святой Троице, каким бы то ни было образом неравных и неподобных, высших и низших: зримое и незримое, подвергающееся действию и действующее, или одно — сложенное из них, о котором провозглашает Палама, хотя он и пытается, искажая писания святых пестрыми и чуждыми учениями и догадками, представить дело так, что Божеств множество — нетварных, неподобных и неравных. Мы такой вере не научены, но ведаем [лишь] ту, что несомненно исповедуется также и всей Церковью Божией, оставаясь и придерживаясь тех преданий, которые мы переняли и «подвизались за веру, однажды переданную святым» [1586] , как написано, отвращаясь от негодных пустословий [1587] , не только если их возвещает Палама, «но если бы даже ангел с неба стал благовествовать нам не то, что мы восприняли» [1588] , если бы даже тот, кто этому нас научил, казался самим Павлом.
1586
См.: Иуд 3.
1587
Ср.: 1 Тим. 6, 20.
1588
См.: Гал. 1, 8.
Поистине, для нас было бы излишне разрушать клевету, которой оклеветал нас Палама, как будто мы мессалиане, или те, кто мыслит, что сущностные Божии силы и энергии тварны, а Божеств — два, одно — нетварное, тварное же другое, ведь то, что утверждает он сам, и что относится к нему, этим он наделяет нас, дабы утаить [это], ибо ясно, что я, исповедовав Божество незримым, безвидным и без формы, отмежевываюсь от безумства мессалиан, главное заблуждение которых не в том, что Божество присутствует всецело, безотносительно и несказанно во всем (как это нечестиво преподносит нам Палама) [1589] , ибо в этом
1589
Отсылка к обвинениям в мессалианстве, выдвигаемым свт. Григорием и его сторонниками в адрес антипаламитов, в связи с учением последних о причаствуемости Божественной сущности (антипаламиты отождествляли дискурс «причастности» и «присутствия» в контексте речи об отношении Бога (Божественной сущности) к миру). Ср. в итоговом анафематствовании, внесенном по результатам собора 1351 г. в «Синодик православия»: «…Еще тем же мудрствующим и говорящим, что Божественная сущность причаствуема, как уже не стыдящимся вновь вводить в нашу Церковь злочестие мессалиан, болевших тем же самым мнением, и не исповедающим, согласно богодухновенному богословию святых и благочестивому мудрованию Церкви, что она совершенно необъемлема и непричастна , причаствуема же Божественная благодать и энергия, — анафема, анафема, анафема» (85.628–633 (Gouillard), цит. по изд.: Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии, М., 1993 [4930]. С. 896). — Прим. Д. С. Бирюкова.
1590
Вероятно, Акиндин отсылает к следующему свидетельству: «[Мессалиане] говорят, что для человека возможно чувственно воспринимать ипостась Святого Духа во всякой полноте и всяком действии» (Иоанн Дамаскин. О ста ересях 80, пер. А. И. Сагарды под ред. Д. Е. Афиногенова, цит. по изд.: Творения преподобного Иоанна Дамаскина. Источник знания. М., 2002. С. 136). — Прим. Д. С. Бирюкова.
Таковы величайшие преступления мессалиан, что кроются в их догматах. Это то, что со всей очевидностью возвещает и Палама, говоря, что видит Божество, форму Бога и нетварную благодать, видит их, самих по себе духовно телесными очами. И он, как бы снова растерзывая, как Арий, Божество на форму и сущность, на одно Божество и другое, на высшее и низшее, на одно невидимое, другое же — видимое, тщится вновь ускользнуть от обвинения, злом врачуя зло, то есть мессалианство — эллинским многобожием и арианским рассечением Божества.
Мы же не только нетварное Божество не называем видимым, но и природу ангела и души как таковою, кои являются творениями, — точно так же, как мы не только не исповедуем то, что в Боге два Божества, одно тварное и другое нетварное, но и вообще утверждаем, что неблагочестиво исповедовать два неравных и неподобных Божества в Боге. И по той причине с нами воюет Палама, что мы не лобызаем эту его догму и вообще не терпим мысли о чем–то в Боге нетварном, [но] более мелком и низшем по отношению к [к чему–то] другому [в Боге].
И я, еще раз исповедовав Божественность деятельной и совершенной, абсолютной и всемогущей, избегаю клеветы Паламы, которая клевещет на нас как на тех, кто называет Бога бездейственным, а Его сущностные и всемогущие энергии — тварными. Ибо тот, кто мыслит Божество бездейственным, исповедует его не действенным, не всемогущим и не всесильным, несовершенным и не абсолютным, и нуждающимся в чем–то, в отличие от того, как исповедал Его я; и я предаю анафеме того, кто не так [как я] мыслит, но сущностностные энергии Бога делает тварными, т. е. каким–либо образом отделяет их сущность от низшего [Божества] и исповедует [это] явно или неявно [так] полагает.
А Палама, явно объявляя эти [энергии] низшими и низшими в бесконечно бессчетное число раз по отношению к своей же собственной сущности [1591] , и [объявляя их], подверженными воздействию, отделенными от сущности, подобно причастным [энергиям] у непричастного и зримым у незримого, не только до конца рассекает Бога, как многобожники, но и совершенно открыто называет и сами энергии тварными. Ибо Божество превосходит бесконечно бессчетное число раз то, что относится к творениям, и подобно тому, как действующее [превосходит] испытывающих воздействие, именно так — как говорит этот [человек] — и Бог превосходит Свое Собственное природное и сущностное Божество, и могущество, и энергию, и форму, и славу, и Царствие. Не только же это [кощунственно], но и то, что, говоря, что сущность и природа Божия превосходит [свои] сущностные [энергии], он рассекает ее на другое неравенство, говоря, [подобно тому, как говорил] Евномий, — что Сын, Слово Божие и Святой Дух — низшие по отношению к Отцу, и во свидетельство низших Божеств предоставляя это кощунство, он всяческим образом чудовищно разбивает сверхъединую Энаду, и рассекает ее на отчужденные неподобия. И со всей очевидностью он провозглашает сущностные [энергии] Бога менее почитаемыми и низшими среди наиболее достойных творений, так как называет сущностную форму Божию и Божество самими по себе видимыми для телесных очей, тогда как сущности ангелов, и душ, и вообще умопостигаемых тварей — абсолютно невидимыми телесными очами. Невидимое же — превыше видимого. Поэтому сущностные [энергии] Бога не только тварны, но и [какие–то] низшие по отношению к тварным, посредством чего и сама сущность Божия является таковой.
1591
См.: Григорий Палама. Опровержения Акиндина 1.7.40 и др. Спор между паламитам и антипаламитами, связанный с этой темой, был связан с толкованием учения прп. Максима Исповедника, ср.: Максим Исповедник. Богословские и домостроительные главы 1.49: PG 90,1101 А; Вопросоответы к Фалассию 60,63. — Прим. Д. С. Бирюкова.