Анюта, улыбайся!
Шрифт:
– Все будем пробовать, - озвучил свою мысль местный генерал.
– Зарабатывать будем на всем. И кормить гавриков всеми твоими рецептами будем.
– Вот и первые минусы вашей системы. Продукты за пирожки покупать. Насколько у нас все плохо с едой?
Гречка уже бурлила под крышками, суп я доварила и погасив конфорки, оставила на плите.
– Охо-хо. Не плохо конечно. Но к зиме нужно забить подвалы. Сейчас у нас нет и третей части нужного продовольствия. Средств мало. Если к нам причислят еще несколько детей, то год может стать голодным.
– А как же Ваш огород?
– Он не особо большой. Свежие овощи хранятся в погребе под чарами более полу года, но огурцами сыты растущие организмы не будут. Иногда они отказываются есть салаты. Продавать нет смысла. Тут у каждого фермера есть свой огород. А переход в другой город бесплатный.
– Как еще вы перерабатываете овощи? Засолка, квашение? Если в суп добавить соленые огурцы, то получается рассольник. Вкусно и разнообразно.
– Даже так? А напиши-ка мне все рецепты, которые ты знаешь, - хитрые зеленые глаза загорелись. Ага, сейчас, побежала роняя тапки!
– Нет. Это мой багаж полезных знаний. Готовить буду, может чему научу детей, но не больше, - тверда сказала ей.
– Ладно. Мои мужья помогут с ростом овощей, закупкой продуктов у фермеров. Но нынче все умные, так просто отдавать на блага приюта дешевле не хотят. Что ты еще можешь предложить?
– Я уже сказала - сперва я все сама посмотрю. Ваш сад, огород, все хозяйство ваше. Гадостей делать не буду, это не в моих интересах. Я тут буду жить, мне нужны хорошие рекомендации от вас.
– Злопамятная ты. Знала бы не проверяла тебя… Я пойду к детям, а ты готовь, у тебя все самой получается. Я вижу уже.
Оставшись одна, я спокойно помяла картошку в супе, закутала почти готовую гречку, в трех глубоких сковородках. Проверив содержимое холодильника, нашла немного сыра, кусок мяса, молоко, сметану и ряженку. Увы, но резать на стол было бы ошибкой. Слишком мало, а обижать кого-то я не хотела. Молочка была нормальной, но явно стояла уже пару дней. Судя по запаху, ряженка могла скиснуть до противного состояния уже скоро. Но выливать ее резона у меня не было. Мама делала вкусные ленивые пирожки иногда на завтрак. Впрочем, можно будет и на ужин их нажарить. Только в размере больших пышек. Порадовала куча зелени. Как знакомые мне лук укроп и петрушка, так и редко используемый у нас на кухне шпинат.
– Ну вот. Будут пышки с мясом и сыром, так и с яйцом и зеленью. Осталось найти фрукты и придумать сладкий вариант.
– А мы сладкие не очень любим. Они без мяса, - раздался голос от входа. Парень лет 11, асур, наблюдал за мной.
– А на ночь и наедаться не нужно. Я Анна, новый повар, а ты?
– Седрик. Рад, но голоден. Кстати пахнет хорошо. Звать мелких? Я начну накрывать на стол?
– Можно. Только хлеб порежу. Овощи будете? К каше с мясом. Жаль нарезку делать не из чего. По крайней мере прям сейчас.
– Это верно сыр давно хороший не получалось найти. Салат можно, но не много. Наелись уже по самую маковку, - он провел рукой выше кончиков своих ушей.
– Что еще вы обычно едите? – Со сладким у них было плохо. Это я знала еще книжке своей предшественницы из СССР.
– Компот пьем, он должен был уже остыть. Управляющая варила утром, - скрылся он, открыв неприметную деверь, у холодильника, это оказался вход в подвал.
Пожав плечами достала хлеб и стала его резать. Теперь можно было не боятся, что детки не скушают превращу утром в гренки или в сухарики. Насчет салата я так не думала, и решила просто порезать овощи кусочками. И в принудительном порядке положить каждому на тарелку к гречке, когда буду накладывать еду. Так поступала мама, когда брат отказывался брать салат. Когда уже на тарелке лежит, то приходится жевать.
– Вот. Почти холодный, - он тащил тяжеленую кастрюлю литров на 20. Подскочив, помогла донести ее до стола, а вот поднять на верх мы уже не смогли.
– И как вы эту дуру туда стащили горячей?
– Так фали не бояться огня и горячего. Ронк и спустил постепенно, - усмехнулся мой помощник.
– Если вы думаете, что я так тоже варить буду в такой, то точно нет! Мой предел три по 6 литров. И стынет быстро и унести ее смогу сама. Как храните его? В чем на стол ставите?
– Вот так и ставили раньше в погреб, ну при прежнем поваре. Приносили с парнями, каждому наливали в стакан и обратно уносили на кухню. – угу обычное дело таскать по дому выварку компота, а потом ждать, когда оно сдохнет. Без холодильника.
– Детский сад, штаны на лямках. Кувшины где? Нальем по стаканам, и еще на сто поставим. Кто накладывает еду обычно?
– Я, и еще Мика и Никой. Они сестры, погодки. Низкие, но рукастые.
Он быстро нашел в дальнем шкафу графины с ручками, по три литра каждый, потом выставил поднос со стаканами.
– Тогда с сегодняшнего дня накладываю я, а вы помогаете.
– Не все наедаются обычной порцией, - Седрик настороженно на меня смотрел.
– Вот я и хочу понять кому и сколько нужно. Если кто не наестся, то добавку я дам. Продукты-то ваши.
После этих слов он расслабился, это было странно. Но выспрашивать пока я не решилась. Все что было до меня, уже не важно. Теперь это моя вотчина и мои правила.
– Седрик, доставай тарелки на всех, кто в доме есть будет и на меня тоже, и на тех, кто тут сейчас временно обитает, но в отдельную стопку. Вы когда их кормите?
– Сперва едим мы, а потом они. Обычно просто в кастрюле им выносим. Они сами делятся. Даем, то что больше остается. Иногда не всем хватает на полную порцию.
Мальчик он был исполнительный и догадливый. Вытащил стопку как мелких, так и глубоких тарелок. Теперь я хоть знала какие подавать. Мне на стеллаже понравились больше пиалушки глубокие. Почти как икеивские, но а рисунком по контуру.
– А что больше сварить ваша повариха не могла? Воды добавить больше жалко? Оставлять голодными работающих людей нельзя, а если хорошо работают. То и подавно.
– Ей за это не платили. Что? Это не мои слова, - на мой удивленный взгляд ответил парень.
– Понятно. Так скольких кормить сегодня буду я?
– Сейчас тут 15 воспитанников, ты, управляющая, два ее мужа учителя. На участке работают трое из постоянных. Муж с женой слабенькие маги и оборотень из бывших военных. Но он даже от них уходит есть один. Стесняется.