Анюта, улыбайся!
Шрифт:
– Вы обязаны подчиняться! – заметив, что я смотрю на него, выдал шипящий гад
– А вот это врятли. Я понятия не имею кто Вы такой, как попали в приют и на каком основании требуете доступ на кухню, с которой кормятся дети. Несовершеннолетние, беззащитные. Чем докажите, что Вы не замышляете ничего дурного? Что Вы не вор, проникший сюда ради полных приютских кладовых?
– Я смог пройти в дом. Это основное доказательство моих чистых побуждений, - может мне показалось, но на губах неизвестного появилась едва заметная улыбка.
– Ну да, Вас впустила дису Олий, на которую только вчера я заявила о нарушении моих прав? Ну может против нее Вы и не замышляете ничего плохого.
– Я в первые встречаю такую недоверчивую особу. Именно меня направили проверить Ваши претензии. И вы думаете, что я пришел травить детей?
– Представьтесь и дайте клятву. Я в этом приюте верю только троим совершеннолетним, но они тут никто.
– Я вотом Инур, прибыл в этот дом с целью разобраться в сути претензий, а не для нанесения вреда жителям дома. Клюнусь, – его магией был вода и холод, как ее составляющая. По крайней мере под его ногами пробежала поземка и тут же исчезла.
– Допускаю вотом Инура в кухню и в помещения, находящиеся в зоне моей ответственности, - привычно полыхнуло, и он ворвался в кухню.
– Стоп! Ноги! – заорала я на быстрого проверяющего.
– Что? – вот теперь он был в шоке.
– В уличной обуви нельзя входить в кухню. Разуйтесь у входа. Или никакого разговора не будет и моя магия Вас выкинет. Грязь – это вред детям.
– Это уже ни в какие ворота, - бурча, он разулся и тут я едва не рассмеялась – на правом носке была дырка. Миры может и разные, а носки ровняют всех и даже ходящих на двух ногах ящеров.
– Увы, но у меня все строго, - указала рукой на свои тапки, и фартук.
– С чего Вы решили, что уважаемая дису Олий нарушает Ваши права? – он устроился за столом, напротив моего рабочего места. А я вернулась к нарезке салата.
– Я тут почти три недели, а еще ни одного занятия не смогла посетить – их не проводят.
– Возможно это временное ограничение. Вы не пробовали поговорить? – склоненная к плечу голова и заинтересованный взгляд, заставлял работать медленнее, но глаза от ножа не поднимать.
– Нет. Все ее разговоры сводятся к финансовой выгоде. Ее не заботят дети, может только как вариант вторичный. С тех пор как я стала поваром тут, она и ее мужья не приобрели ни одного продукта на кухню. Я использую запасы, но и они не вечны.
– Нам сказали, что нет средств. Для приютов это не редкость, - оглядевшись, он приметил и полные кастрюли, и оставленные на листах пирожки, огурцы в банках. Его брови сошлись на переносице.
– Это вранье. Я пеку на продажу уже две недели, за этот они заработали около 20 монет золотом, - стряхнув последнюю партию овощей, отложила нож. – Я могу Вас провести в кладовые. Продуктов там достаточно и я не прошу что-то запредельное, например тущу дикого вепря. Мне нужна молочка: сливки, масло, творог. Или хотя бы молоко и сливки. Все остальное я уже привыкла делать из них сама.
– Откуда такая точность в доходах? И чем можете подтвердить это? – кажется ему рисовали иную картину.
– А я смогла вытребовать у управляющей 10% с продаж под клятву. Вот и смогла посчитать общую сумму, раз я получила 2 монеты золотом.
– Хитро. А что Вы решили, что достойны денег?
– Любой труд должен быть оплачен. Вы хоть представляете сколько для этого нужно испечь? Средняя цена 1 бронзовая монетка за пирожок и 1,5 за булочку.
Видимо с математикой у него было хорошо. Нахмуренные брови убежали на лоб.
– Вы тут ночуете?
– Нет. Только до очень позднего вечера зависаю. Точнее зависала, теперь нашла способ справляться быстрее, но точно печь больше не буду. У приюта есть и другой источник доходов.
– Что за способ и какой источник?
– Второй источник - это продажа перепелиного яйца. В этом приюте долгое время работали за еду два мага жизни, специализирующихся на животных. Они предложили свои услуги за рабочее место с оплатой труда. Приюте была потребность в яйцах. Теперь мужья управляющей продают их, хотя должны учить детей. Я понимаю, что это выгодно, именно сейчас, весной, но с вашими моментальными переходами между городами для подобной доставки хватит и одного или двоих. Детям можно давать и по одному уроку в день, никто не требует от них полноценной учебной программы для всех возрастов.
– Знаете меня уже некоторое время интересует один важный вопрос, - вотом Инур, откинулся на спинку своего стула. Теперь от него не исходило негативных эмоций. Скорее его смешила эта ситуация.
– Какой?
– Покажите Ваш камень.
– Это важно? – мой любимый черный «паспорт» я не снимала никогда, но сторонним не показывала еще ни разу.
– Вы даже не можете представить насколько связаны камни и характер владельцев, - сполоснув руку, я вытащила за цепочку мой кровавик.
– Теперь все понятно. Вы – защитник детей. Хорошо, я услышал Вас. Не скажу, что понял, но и Вы и дису Олий не врете. Не явно. Каждая из Вас верит в свою правду.
– И что теперь? Как быть с моими претензиями? – спрятав обратно горячий камешек, уставилась на него в упор. – Учтите, мы сейчас пойдем в кладовые. И убедитесь, что самое дорогое продовольствие тут в излишке
– Завтра я. И старший следователь придут к Вам еще раз, - закатив глаза он встал.
– И зачем?
– Нет. Возьмите свои туфли и мы пойдем вниз. Если меня выкинут отсюда то Вы будете гарантом, что никто не ограбит детей ради выгоды.
Вотом Инур краснел как умеют только их раса, пока обувался, пряча дырку. Дальше я заставила его пересчитать все ящики, мешки и ведра. Заглянуть в морозилку, пройтись вдоль каждой полки, заглянув под крышки коробок и ведер. По его виду, еще немного и он посинее, ведь тонкая пижонская жилетка на белую рубашечку, это не та одежда, в которой комфортно при – 18. Тут даже его магия не сильно помогала, так не позволила большому ящеру впасть в спячку, но не больше. Уже наверху, я сжалилась и выдала ему кружку горячего чая и два теплых пирожка. Голодный взгляд на суп и голубцы решила не замечать. Не для него готовила. И да, я все еще чувствовала обиду за порезанный палец. Мелочно, но пусть в следующий раз думает, прежде чем орать команды повару с ножом. Для жизни это опасно прежде всего.
Пока томир отогревался, сложи на передвижные столики обод, нарезала начинки для пирожков по тазику каждого вида, подняла тесто магией, поставила следующее.
Он сперва удивился моему молчанию, но потом и сам занялся своими делами. С его руки вспорхнула снежинка и исчезла под потолком кухни. Видимо это и было быстрое письмо. Для каждого мага за это отвечала стихия, но вид имели такие смски разный. По желанию автора.
И достаточно тихо Инур ушел, пообещав быть завтра снова. Ну и пусть. Я готова ответить за каждое мое слово. И наказание приму молча, если такое вынесут мне.