Апельсиновый рай
Шрифт:
— А почему бы и нет? Здесь, на Менорке, адвокатская практика для тебя вряд ли возможна.
— Ты абсолютно прав, — живо ответила она ему. — Когда можно будет приступать?
На следующий день она почувствовала себя дурно.
— Сеньорита, с вами все в порядке? — крикнула Мария Тереза, спеша к ней через двор.
Анна-Лиза надеялась, что никто не заметил, как ведро с кормом для птиц выпало у нее из рук. Но если б не подбежавшая
— Я в порядке… Я в полном порядке, — слабо произнесла она, снова покачнувшись.
— Позвольте мне отвести вас в дом, — настаивала Мария Тереза, — вам следует больше отдыхать, иначе вы можете повредить ребенку.
— Ребенку! — воскликнула Анна-Лиза, изо всех сил пытаясь выпрямиться. — О чем это ты говоришь, Мария Тереза?
— Сеньорита Уилсон… — добродушная женщина глубоко вздохнула. — Я рожала тринадцать раз. Уж поверьте мне, в этом я разбираюсь. — Затем, обеспокоено взглянув на нее, она продолжила заговорщическим шепотом: — А сеньор Перес… он знает?
— Нет! И ты не должна говорить ему! — замахала руками Анна-Лиза.
— Но как же так, сеньорита Уилсон? — продолжала настаивать Мария Тереза. — Вы обязаны сказать ему об этом!
Рамону на самом деле следовало знать. И откладывать этот разговор не стоило. Она же не сможет вечно прятать от него свою беременность, думала Анна-Лиза, подходя к его дому.
Слуга Рамона, Родригес, словно ожидал ее приезда и уже стоял около открытой двери.
— Доброе утро, Родригес. — Ей не верилось, что ее голос звучит так спокойно. — Сеньор Перес дома?
— Он в своем офисе в Маоне, сеньорита. Но он пробудет там недолго, не хотите ли подождать его?
— Да, спасибо, — сказала она, проходя за ним в холл.
— Вы можете подождать его здесь, — пробормотал Родригес, проводив ее в ту же самую комнату, что и раньше, — комнату с фотографиями. — Я принесу вам кофе.
— Нет, — сказала она прежде, чем Родригес успел удалиться, — не уходи. — Она была намерена разобраться со всеми загадками до конца, здесь и сейчас. — Почему ты все время приводишь меня в эту комнату, Родригес?
Он растерянно посмотрел на нее.
— Не понимаю, о чем вы говорите, сеньорита Уилсон.
— Правда? — весело спросила Анна-Лиза. Она подошла к столу из розового дерева и взяла с него фотографию своей матери. — Я вижу твою преданность больше, чем ты можешь себе представить, Родригес, — сказала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть ему в глаза, — но ты должен знать, что для меня здесь никаких сюрпризов уже не существует. — Она показала ему фотографию. — Сеньор Перес уже все рассказал мне о моей матери, — произнесла она, подчеркивая каждое слово.
На мгновение слуга словно переменился в лице, но тут же снова надел свою профессиональную маску.
— Так я принесу кофе, сеньорита?
— Спасибо, Родригес.
На мгновение их взгляды встретились. Затем Родригес низко поклонился и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Когда его шаги затихли, Анна-Лиза вздохнула с облегчением. Духи прошлого никак не хотели оставить ее в покое, но в данный момент они вполне могли подождать. Ее беспокоило будущее, и с этим было необходимо разобраться в первую очередь.
— Анна-Лиза!
Рамон не просто вошел в комнату, он словно принес в нее энергию, подумала она, вскакивая на ноги.
— Что привело тебя ко мне? — Он набросил свой пиджак на стул и сел на диван.
Они должны были встретиться вечером за ужином, чтобы обсудить несколько деловых вопросов, поэтому неудивительно, что Рамон не ожидал увидеть ее у себя в этот час.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Что случилось? — спросил он, вскакивая. — Что? Что-нибудь с поместьем? Скажи мне, — настойчиво повторял он, пододвигаясь к ней.
— У меня будет ребенок… наш ребенок, — произнеся эти роковые слова, она вся словно замерла.
Рамон внимательно и молча смотрел на нее. Решив, что он не понял, она повторила фразу еще раз.
— Я услышал и с первого раза, — сказал он и покачал головой, как будто не мог поверить собственным ушам.
— Не беспокойся, — быстро проговорила Анна-Лиза. — Это ведь ничего не меняет. Я все равно буду работать над твоим проектом, и я ничего не жду от тебя. Теперь у меня самой куча денег…
— Деньги! Да при чем же здесь, черт возьми, деньги? — воскликнул Рамон. — А что до того, будто это ничего не меняет… ты не права, ребенок меняет все! — Он крепко схватил ее за руки, его взгляд обладал не меньшей силой. — Ты уверена в этом?
— По словам Марии Терезы…
Он слегка расслабился, и на его губах появилась легкая улыбка.
— Я должен был догадаться… — пробормотал Рамон. — Но ведь это прекрасная новость, правда? — тихо спросил он, нежно приподнимая ее за подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза. — Ты должна быть самой счастливой… — Увидев выражение ее лица, он нахмурился. — Разве ты не рада, Анна-Лиза?
— Я боюсь… — Она не стала продолжать. Она имела в виду совершенно другое. И ему об этом тоже было известно.
— Ты? Боишься? — мягко пожурил он, запустив пальцы ей в волосы. — Это не похоже на тебя, querida.
Она никогда еще не видела столько чувства в его взгляде, столько нежности, понимания и теплоты.
— Ну, хорошо. Я не боюсь. Я знаю, что могу справиться сама… — Внезапно ее смущение сменилось решительностью. — Если бы моя мать подумала обо всем заранее, то к тому моменту, как мой отец бросил ее…