Апофения
Шрифт:
Сегодня мы наблюдаем стремительное движение в сторону процветания, в сторону лучшего мира; мира, где главная идеология — духовная экология; мира натуральных растительных продуктов; мира, где церковь и государство едины в борьбе за нравственную безопасность.
Вот уже второй месяц действует новый закон, запрещающий убивать животных или употреблять их в пищу. Продажа мясных продуктов тоже объявлена вне закона. И это хорошо. Мясоеды — это боящиеся света и правды беспрограммные группы, старающиеся контрабандным путем протащить свою излюбленную мертвечину в районные кухни. Многие люди считают, что ничто не заставит мясоедов отказаться от своих злостных
Завершился первый процесс по делу мясоеда. Приговор неутешительный: всего три года за жестокое лишение жизни существа, творения Божьего? И не стоит забывать о том, что он отведал птичьего мяса во время поста! Какое кощунство! Безнравственность! Но будем считать, что столь мягкое наказание — это лишь переходная мера. Будем надеяться, что за умерщвление животных вскоре будет введено более справедливое наказание. Например, можно отдавать мясоедов на опыты, дабы они почувствовали на себе, до чего доводит бессердечность. Социологические опросы показывают, что большинство населения «поддерживает ужесточение нынешнего законодательства по отношению к мясоедам» и, кажется, что правительству не помешает прислушаться к мнению избирателей.
* * *
— Даже имя мое не упомянули, — со вздохом, заметил Гай, дочитав статью до конца.
— Тщеславие — грех, — напомнил Хэнк. — К тому же большинство великих героев скорее скрывали свое имя, нежели выставляли его напоказ. Например, Супермена все знают как Супермена. Лишь немногие помнят, что в обычной жизни его звали Кларком Кентом. Так и ты войдешь в историю как Прокурор, загадочный, как капитан Справедливость. Он делал почти то же, что делаешь ты.
— Хэнк, твои гуманитарные познания удивительны, но аргументы не убедительны. Дело в суде ты бы не выиграл, — засмеялся Гай. — Да и вообще, я не смотрю мультики и не люблю всю эту мифологию и сказки. Я же скептик. Пойдем, праздничный стол уже давно накрыт.
А пир тем временем был в разгаре. Часть еды готовилась прямо на глазах у гостей. Повар в клетчатом переднике стоял у плиты и жарил превосходные картофельные тефтели. Время от времени он встряхивал большую сковородку, и плотно уложенные маленькие коричневые шарики подскакивали и переворачивались на другую сторону. О, чудесные маленькие тефтели! Они пахли так восхитительно и были такие поджаристые, румяные — словом, такие, какими и должны быть хорошие тефтели, естественно, без всякого мяса!
Не менее аппетитной выглядела деятельность второго повара. Возьмет он ломтики швейцарского сыра, обмакнет их в томатный соус, положит на греночки, потом накроет ломтиками сельдерея, и все это запекается в духовом шкафу. А поглядеть на блюда из кукурузы и кабачков — что за картина! Кукурузные шарики на крустадах, а вокруг разложены кусочки кабачков на крутонах. К этому блюду полагается зеленый салат и брусника. Уж на что, кажется, помидор — вкусный, но его готовят разварным на зеленом чае. Видно, что главный повар уделил внимание и разнообразию соусов. К каждому блюду должен быть свой особый сорт. Даже трудно запомнить все названия: голландский, анти-марешаль, сборный, горчичный, желтый, грибной, королевский, соус из ананасов, с миндальным молоком, из лимонного сока, из вишни, из трюфелей.
— Подойди сюда, — Хэнк махнул Гаю рукой. — Здесь очень вкусные бобы под соусом, — он начал громко жевать. По неосторожности немного соуса капнуло с тарелки на пиджак следователя.
— Вот черт! Пойду искать по свету. Салфетку, мне салфетку! — Хэнк стал
— Ты для того меня позвал, чтоб чистоту твою я охранял? — Гай протянул приятелю матерчатый платок.
— Спасибо. Нет, я хотел обсудить серьезные материи. Очередная победа — это хорошо, но тебя ведь ждут новые дела, — ответил Хэнк, вытираясь.
— Догадываюсь, что у тебя уже есть что-то на уме. Выкладывай!
— Дело очень серьезное. Как раз по твоей специализации. Но очень-очень неприятное.
— Позволь, я догадаюсь! Пиратство?
Хэнк отрицательно помотал головой.
— Заговор против демократии?
— Нет.
— Не может быть! Наконец-то заговор в поддержку демократии?
— Никакого заговора. Ты не угадаешь.
Хэнк сделал небольшую паузу, чтобы отвести Гая в сторону от стола с яствами.
— Черная магия, — зловеще прошептал он.
Гай замолк, и улыбка резко исчезла с его лица.
— На протяжении трех дней были госпитализированы тридцать человек. Все они — служащие одного секретного государственного учреждения. При министерстве обороны. — Хэнк достал внушительную папку с документами из кейса.
— Симптомы у всех примерно одинаковые. Сыпь на языке, высокая температура, множественные кровоизлияния под кожей, из-за которых она кажется черной. Белки глаз красные. Три дня назад все они чувствовали себя хорошо. Теперь — состояние критическое. Никакие современные средства медицины не помогают, а ведь на них пробовали почти все! Даже китайскую акупунктуру! Все факты указывают на то, что мы имеем дело с очень редким и мощным проклятием. К такому мнению уже пришли многие эксперты. Взгляни на эти фотографии: их кожа обезображена! Двое уже скончались — сердце не выдержало, а остальные не протянут и недели.
Гай посмотрел на фотографию и тут же отвернулся. «Природа сама не сделала бы с человеком такого. Это не может быть естественной болезнью».
— Но это должен быть очень могущественный черный маг. У нас есть подозреваемый? — поинтересовался Гай.
— Подозреваемый есть. Мотив есть. Осталось только доказать, что он черный маг, хотя у меня в этом нет никаких сомнений. Все факты указывают на это. Я знаю, что ты не подведешь. Министерство обороны крепко держит меня за зад, дружище. Хотят, чтобы дело разрешилось как можно скорей и без каких-либо проблем.
Глава 5. Неизлечимые
Реджинальд проснулся от собственного громкого кашля. Его знобило и лихорадило. Казалось, что мышцы тела разваливаются на составляющие их мышечные волокна. У Реджинальда давно был заложен нос, но это не мешало ему ходить на работу. По-настоящему невыносимым самочувствие стало три дня назад и с тех пор становилось все хуже и хуже. «Может, это не простуда? — размышлял ученый, собираясь проглотить пару больших красных таблеток. С некоторым трудом он прошел в ванную, чтобы умыться и протереть глаза. — Если завтра не пройдет, поеду в больницу». Теплая вода и таблетки придали бодрости, и Реджинальд решил не ограничиваться умыванием, а принять полноценный освежающий душ. Он уже почти разделся, но тут заметил, что с его телом многое не в порядке. Его грудь, живот вокруг пупка, а так же верхняя часть ног были покрыты сыпью, местами с небольшими кровоизлияниями и почернениями. Реджинальд метнулся к зеркалу и с ужасом обнаружил, что сыпью также были покрыты его лоб и шея. «Черт возьми, что это такое?» В панике, как был, без штанов, Реджинальд побежал к телефону.