Апокалипсис "Фунги"

Панченко Сергей Анатольевич

Я подбежал к Олексею, и еще одному бойцу, вкратце обрисовал ситуацию. Мы выдернули из плетущейся толпы трех мужчин наудачу. Они испуганно посмотрели на нас, но я пообещал им объяснить ситуацию по дороге.

От момента идеи до исполнения, то есть того момента когда мы лежали в засаде не прошло десяти минут. Грузовики один за одним въехали на бугор и им открылась картина бегущей толпы людей. Как и следовало ожидать грузовики разделились. Два решили объехать по сторонам, и два по центру. Мы правильно оценили неровности местности, чтобы грузовик идущий

по правой стороне выехал прямо на нас.

Наша одежда уже давно слилась по цвету с раскраской степи. Я был уверен что совершенно невидим для врага. Олексей и боец из нашей группы лежали спокойно, как будто ожидали прибытие поезда на вокзале. Нервы давно превратились в стальные тросы. Олексей грыз соломинку и смотрел на приближающийся грузовик.

Я обернулся на трех мужчин, которым предстояло принять боевое крещение. Лицо одного из них удивило и напугало меня. Совершенно белое, без единой кровинки. Он вытаращенными глазами смотрел на грузовик, как грешник на святого Петра. Времени проверять на устойчивость у нас не было. Как бы он не спалил нашу засаду.

– Ах ты ж Дуня, поздно за честь бояться.
– Олексей перехватил мой тревожный взгляд, и откомментировал бледного мужчину.
– Манерный какой, как выжил до сих пор непонятно?
– Он показал кулак бледному, но тот видимо находился в состоянии шока, и никак не отреагировал.
– Вот же скотина, может подстрелить его?

– Ты чего, сейчас и эти побегут. Все не шевелимся, авось выдержит.

– Лучше бы он в штаны наделал, чем побежал.

По договоренности между нами, я должен был взять на себя водителя. Грузовик приближался. Он скакал на неровностях. Солнце отражалось на лобовом стекле, мешая правильно прицелиться. Указательный палец, лежащий на спусковом крючке немного увлажнился. Еще метров пятнадцать и можно стрелять.

Внезапно грузовик дал по тормозам и резко остановился. Клубы пыли поднялись вокруг него. Я обернулся. Тот самый бледный мужчина бежал со всех ног. Боковое стекло опустилось и оттуда показался автомат.

– Огонь!
– Приказал я, и сам выстрелил.

Мой бесшумный автомат сделал несколько дырок в стекле напротив водителя. Мне показалось что я попал. Олексий молотил по пассажиру. Затем он вскочил и перебежал на новый рубеж, так как грузовик не доехал до точки запланированного обстрела. Второй наш боец обстреливал кузов не позволяя противнику стать за станковый пулемет. Враги полезли через борт на ту сторону, которая не обстреливалась.

Я посмотрел в ту сторону где находился Андрей и Калядин. Народ почти не было видно. Неглубокая низинка смогла укрыть их. Крупнокалиберный 'Утес' гулко стрелял короткими очередями. С близкого расстояния его пули могли пробить блок цилиндров грузовика насквозь.

Чтобы бой не превратился в позиционную перестрелку требовалось его немного ускорить. За свой немаленький опыт боевых действий я знал, что не только стрельба и взрывы деморализуют врага. Выкрикиваемые в адрес врага угрозы, часто деморализуют его еще раньше.

– Сдавайтесь, суки!

Останетесь живыми! Десять секунд на размышление!
– Я бросил гранату в сторону грузовика.
– Иначе всех раненых заразим и бросим.

Взрывом гранаты распахнуло пассажирскую дверь. Оттуда вывалился окровавленный человек. Он шмякнулся на землю. Видимо он был сильно ранен. Удар привел его в чувство. Человек встал и пошел. По виду он не понимал, что делал. Раненый обошел грузовик. Пуля выпущенная кем-то из наших ударила ему в голову, подняв кровавый фонтан. Человек упал.

Возможно эта картина и сыграла решающую роль в том, что противник принял решение сдаться.

– Не стреляйте-на, мы сдаемся!
– Раздалось из-за машины.
– Мы выходим!

Первый боец наверное был вытолкнут товарищами насильно, чтобы проверить насколько мы серьезны взять их в плен. Бедняга вылетел из-за машины и чуть не упал. Он сразу вскочил и поднял руки вверх, со страхом глядя на нас. Я приподнялся, показывая ему место в которое тот должен встать.

За ним вышел второй. Он поднял руки вверх, держа в одной автомат. По рукаву другой руки текла кровь. Человек бросил оружие на землю и подошел к первому сдавшемуся. Следом вышли еще трое.

– Подберите оружие.
– Приказал я оставшимся двум 'добровольцам'.

Парни поднялись. По их испуганным лицам было видно, что пороха они не нюхали.

– Олексей, держи их на мушке, а я обшманаю.

Пока я искал у сдавшихся спрятанное оружие, второй наш боец нашел в кузове наручники. Мы застегнули им руки и затолкали назад в кузов. Пора уже было помочь Андрею отбиться.

Я сел за руль. Олексей встал за пулемет. Добровольцы вооружились трофейными автоматами и мы поехали на подмогу. Издалека, грузовики противника приняли нас за своих, и не особо отвлеклись на наш странный маневр.

Пленных мы оставили в кузове. Остальные спрыгнули на землю и заняли места для стрельбы, кроме Олексея. Он первым начал поливать врагов длинными очередями из станкового пулемета.

На время боя я воспользовался трофейным автоматом, который больше подходил для стрельбы на большие расстояния. Противник перегруппировался, когда понял, что по ним открыли огонь с фланга. Пули засвистели вокруг нас. Из кузова послышались отборные маты перепуганных пленников.

Олексей бросил пулемет, потому что пули стали ложиться очень близко, а его ростовая фигура была прекрасной мишенью. Он стянул зэков с машины и приказал им находиться там до конца боя.

– Лежите, не дергайтесь!
– Олексей показал кулак пленникам и хотел уже броситься в бой.

– Постой!
– Крикнул ему вслед зэк.
– В том, дальнем грузовике, в кузове, три ящика с тротилом.

Олексей замер на секунду, переваривая информацию. Затем до него дошло зачем это было сказано.

– Ага.
– Только и сказал он, и побежал дальше.

– Серега!
– окликнули меня.

Я обернулся. Ко мне полз Олексей.

– Серега, во втором грузовике ящики с тротилом.