Апокалипсис коллайдера
Шрифт:
– А чего ты вообще на него полез?
– Ну, ты даешь! Это он на меня полез! А я чего, так, за водичкой….
– Спасибо, тебе. – Поблагодарил Илья хозяина землянки, когда трясу-щийся в ознобе и пылающий жаром Андрей был доставлен в подземное жили-ще бородача.
Мужик неопределенно хмыкнул, начал растирать травку:
– Гнездо видел? Большое такое, рядом.
– Видел. – Кивнул боец, отпив воды из стоящего в углу большого, лит-ров на восемь,
– Ду-мал еще, забраться туда во время отлета мамаши, птенцов на мясо пустить.
– Ты лучше саму птаху замочи. – Влас подступил к забившемуся в бреду юноше. – Не ровен час, скормит нас птенцам.
– Я у тебя чего спросить хотел, - Илья помог Власу, - к тебе, что никто забраться не пытается?
– Лягушки пытаются иногда.
– Зубастики летающие, а не лягушки.
– Ну, кому как…. – Пожал плечами бородатый. – Только, если внима-тельно на них посмотришь, то и сам поймешь, что лягушки. Сейчас можешь спать спокойно, я всего несколько дней назад здесь все кострами прожигал.
– То у тебя стены такие…. – Вставил Илья, уже имевший неосторожность опереться о покрытую сажей стену. – И воздух, как на старом пожарище.
– А что делать? – Развел руками хозяин. – Этих амфибий недоделанных и червей только так отпугнуть и можно, а ты видел местных червей?
Илья замотал головой:
– И знакомиться не хочу. А цераподов дым не привлекает?
– Ты про динозавров? Их папоротник не привлекает. – Пояснил Влас. – Бояться его до жути.
– И много их по округе бегает?
– Сейчас не много. Три-четыре световых дня назад еще на стадо можно было напороться, а сейчас только отставшие идут, скоро и их не станет.
– Подожди. Ты хочешь сказать, что цераподы идут куда-то конкретно?
Влас посмотрел на бойца, как школьный директор на двоечника, потом опомнился и смягчил взгляд:
– Все время забываю, что ты только-только появился и толком ничего не знаешь. В то же время меня смущает этот твой термин – цераподы. И то, что ты не растерялся при виде ящера….
– Ничего удивительного. Они к нам через пространственный канал про-рываются, периодически и с переменным успехом. Последний раз, даже ракет-ный обстрел пришлось применять. – Илья вспомнил неприятные ощущения, вызванные воздействием электронного облучения, и его передернуло.
– Значит, от Сосногорска ничего не осталось…. – Опечаленно прогово-рил Влас, по своему трактовав реакцию бойца. – Не то, чтобы меня уж совсем ностальгия мучила, но все же приятно было думать, что родственники где-то там еще живут в родном городе, и может даже ждут….
– Вообще-то я про Ухту говорил. Но в Сосногорске тоже никто не живет. Из ближайших саттелитов только Шудаяг сохранили, остальное в полном запустении.
Влас, закончивший с оказанием помощи лежащему в бреду парню, за-молчал, задумавшись. Механично ополоснул используемую миску и выплеснул воду наружу. Подкинул в очаг пару сломанных веток и застыл, глядя на огонь.
Наблюдая за хозяином землянки слипающимися глазами, Илья пытался определиться с мнением об этом бородатом мужчине. То бездумно нападающим на незнакомца,
– Как давно ты здесь? – Спросил Илья.
Влас вздрогнул, отвел взгляд от огня:
– Мне было тринадцать…. Седьмой класс окончили как раз, решили классом в поход сходить…. С нами физрук и классная были, еще пара родителей, хы, вот повезло-то девчонкам, отцы которых с нами были….
– В каком году? – Прервал Илья возникшую паузу.
– А? – Встрепенулся вновь погрузившийся в воспоминания далекого детства Влас. – А-а, в двадцать пятом.
– Значит, уже тридцать четыре года. – Посчитал боец. – Если время здесь идет с той же скоростью.
– Хм. Мне пятьдесят семь? – Влас прищурился. – Я себя максимум на тридцать чувствую.
– А по виду не скажешь, - усмехнулся Илья, - бородатый как дед. Кстати, вот смотрю на тебя, кожа да кости, чем ты питаешься?
– Речной капустой, в основном. – Ответил бородач, и пояснил, заметив возникший в глазах Ильи самонапрашивающийся следующий вопрос.
– Круг-лые сочные листья вдоль берегов. Они практически безвкусны, но съедобны и голод хоть как-то утоляют, вот мы и прозвали их речной капустой.
– Что ж, не отравлюсь и то хорошо. – Вспомнил Илья снятую с упомяну-того растения пробу. – Так, может, сходить, нарвать?
– У меня другое предложение…. – Глаза Власа загорелись от предвкушения задуманного дела.
Черноперой властительницы воздушного пространства, дома, на сча-стье Власа, не оказалось. И, договорившись о распределении ролей, Илья полез вверх по стволу дерева, цепляясь пальцами и носками ботинок за выступы ко-ры. Добравшись до нижнего яруса веток, он посидел немного на нижней ветке, давая рукам отдых и слушая обеспокоенную возню птенцов в метре над голо-вой, где между двух веток расположилось гигантское гнездо, сплетенное из стеблей вьюнов и других растений. «Так вот, наверное, почему, они используют во многих вещах вьюны, подсмотрели у птиц, умно», думая о плетеных предме-тах обихода в доме стоящего под деревом человека, Илья автоматически перенес создавшееся мнение и на остальных людей, попавших в этот дикий мир.
Где-то вдали раздался рев церапода.
– Поспеши! – Послышался снизу встревоженный голос Власа.
Вздохнув, Илья поднял голову вверх и заметил коричневое существо, ловко перескакивающее с ветки на ветку, много выше гнезда. Забравшись к жилищу птицы, боец чуть не получил удар в голову красным клювом, размером с добрый кулак. Вовремя отпрянув, Илья быстро активировал электрошокер и коснулся вспыхнувшей синеватой дугой головы орущего в ухо лысого птенца. Отвел руку от бросившегося в атаку такого же лысого братика поверженного птаха (а может и сестренки) и, выбросив потерявшего сознание птенца из гнезда, поспешил убраться восвояси. Дабы не создавать прецедента для знакомства с разгневанной мамашей, которая вернется рано или поздно и уж точно не обрадуется такому гостю. «Хотя…, может и обрадуется…, если приготовит из меня закуску! Хы!». Настроение поднялось само собой. Еще бы, цыпленок достойный звания самой крупной американской рождественской индейки….