Апокалипсис коллайдера
Шрифт:
– Идите вы, к крокодилу Гене! – Илья махнул рукой и пошел прочь от негостеприимных стен. – Что за люди! Одни на деревьях живут, как обезьяны и даже речью не пользуются. Другие, словно куркули, засели за крепостными стенами и решили, что достойнее всех остальных, растеряв моральные качест-ва….
– Жаль шмотки, уйдет ведь. – Послышалось с вышки.
– А ты достать его сможешь? – Спросил у первого второй.
– Пусть уходит. – Подытожил третий. – Вещички мы и по другому забе-рем, только ведь все равно старосте достанутся.
– Зато староста доволен нами будет.
–
– Я и сам справлюсь.
– Давай, давай, стрелок хренов!
– На себя посмотри….
Отдалившись от частокола, Илья перестал слышать перебранку жите-лей деревни. Постояв в раздумьях возле реки, направился вниз по течению, по-том передумал, посмотрел на относительно близкие возвышенности и напра-вился в обход папоротникового поля, держась вблизи редких деревьев. В голо-ве созрел дурацкий план: забраться повыше и поискать глазами плешь среди гигантских деревьев.
Далеко не ушел. Левую ногу свело судорогой, остановившись и расти-рая сведенную мышцу, краем глаза, Илья заметил движение за небольшим ско-плением кустарника со стороны леса. До этого тоже возникало ощущение слежки, но никого не заметив, он списал это на общее утомленное состояние. А по факту, из-за дикой усталости, он просто не уделил внимания важному мо-менту и сейчас его откровенно пасли. Вопрос: кто? Недобитый подранок – при-мат? Или необычайно радушные в кавычках жители деревни? А может, оби-женный пацан, что звучало совсем сумбурно, учитывая его боязливые взгляды относительно реки. Примат, в принципе, отпадал по той же причине. Деревен-ские? Мать их! И ведь идущих следом через поле папоротника людей не видно было. Тогда кто?
Усиленно растирая давно отпустившую ногу, Илья незаметно продол-жал следить за кустами. «Вот оно! Кто-то передвинулся за пышной листвой, тяжело брат на одном месте без движения». Выпрямившись, и с деланно не-принужденным выражением лица, а на самом деле очень внимательно, боец осмотрелся и пошел дальше. В ногах щелкало, плечи ломило, и перед глазами все чаще появлялись летающие мошки, с этим непременно надо было что-то делать. «Надо было листьев у реки нарвать…, старею что ли?».
Духота усилилась, усугубляя и без того муторное состояние. Остано-вившись возле более-менее большого и крепкого дерева, Илья, используя по-следние остатки сил, забрался почти под самую макушку, подыскав местечко, где одна ветка, отходила от ствола чуть выше другой и под небольшим углом, позволяя усесться на расположенную ниже и упереться спиной о расположен-ную выше. «Так не свалюсь, пожалуй». Расслабив уставшие мышцы, боец вни-мательно вглядывался в просветы между лопухами листьев, надеясь вовремя заметить приближение потенциального врага. Но судьба распорядилась по-своему. Уставшее тело не могло дольше выносить бодрствования, глаза закры-лись против воли, и сон захватил своими мягкими лапами сознание человека, затаскивая все глубже и глубже в свои призрачные чертоги.
И снова он видел образ капитана Тимирязева в глубине вытянутых по стойке «смирно» черных зрачков водяного. Смотрящий с укором капитан, осу-ждающе зацокал языком…. «Не спать, боец!»…. «Проснись!»….
Передавшаяся по стволу вибрация, выдернула сознание из мутного омута сновидений. Человек, одетый в жутко поношенную, латанную-перелатанную рубаху и шорты, явно сделанные из обрезанных брюк, пришед-ших в негодность, подтягивался, ухватившись за нижнюю ветку дерева. Заме-тив, что Илья открыл глаза, человек, замер, видимо, обдумывая дальнейшие действия. Сжимающие складной нож зубы, не позволили человеку заговорить, он просто хмыкнул и, подтянувшись, закинул на толстый сук ногу, голова его, при этом, немного опустилась вниз и глаза мужчины расширились. В следую-щее мгновение о голову неудачного стрелка, а это был именно он, Илья узнал и рубаху, и телосложение, и хмыкнувший голос, врезалась грубоотесанная дубина. Вскрикнув,
– Ну-у, дела-а! – Протянул Илья, прислонившись виском к шероховатому стволу.
– Абориген-то, похоже, парень не промах….
Сон как рукой сняло, но тело все еще требовало отдыха, и боец продолжал сидеть, бессмысленно уставившись в одну точку и продумывая варианты поиска «пузыря», все чаще возвращаясь в мыслях к землянке Власа, как к отправной точке. И все больше признавая идею с оглядыванием окрестностей забравшись в горы абсурдной – вряд ли получится разглядеть пятачок открытого пространства среди безбрежного моря джунглей. В итоге, Илья слез с дерева и на негнущихся ногах направился в обратном направлении, случайно наткнувшись на раздетый труп деревенского мужика. «Надо же, умочалил взрослого детину и свинтил со всеми его вещичками. Хоть бы ножик оставил, варвар малолетний! Впрочем…, кто из этих двоих больший варвар, еще подумать и додумать…. Тот, что притворяется человеком, являясь в душе зверем, или тот. Что притворяется зверем, не растеряв человеческое в душе».
Подходя к реке, заблаговременно углубившись в лес, дабы не нары-ваться на деревенских, Илья вновь заметил слежку, но теперь не сомневался на счет «пастуха».
Остановившись предположительно на середине пути от деревни до брода, Илья нарезал прибрежных листьев и принялся заталкивать в себя без-вкусное растение. Утолив зверский голод, забив гвоздь на двести на все, зава-лился спать под ближайшим к берегу кустом, «чему быть, того не миновать».
А выспавшись и разлепив склеившиеся веки, увидел перед собой зна-комое чумазое лицо. Отпрянувший парень, схватился поначалу за нож, но так как Илья никаких действий не предпринимал, успокоился и сел между кустом, под которым развалился боец, и плещущейся на близком пороге рекой.
Какое-то время, Илья просто смотрел в настороженные зеленые глаза парня, а потом сделал вид, что снова уснул. Прошло несколько минут. Легкие шаги приблизились, замерли совсем рядом. В нос ударил запах застарелого по-та, и боец с трудом удержался от того, чтобы не отвернуться. Ощутив легкое прикосновение в районе бедра, Илья подождал, пока парень засунет руку в карман его брюк и резко схватил вора за запястье. Пацан дернулся, бросил взгляд на оставленную в сторонке дубину, потянулся свободной рукой к своему карману, «наверное, там у него складнёк…, эх, парень, жадность фраера сгубила!». Потянув парня к себе, Илья схватил его и за второе запястье. Во взгляде зеленых глаз мелькнул испуг и, не придумав ничего лучше, парень подался вперед и укусил бойца за ухо. «Как девка!». Подумал про себя Илья, освобождая свой орган слуха из зубастого захвата, двинув тыльной стороной кулака в основание нижней челюсти не выпуская руки подростка. Затем, отбросив от себя заскулившего дикаря и вскочив на ноги, шагнул к сжавшемуся парню и, приподняв за треснувший ворот, влепил смачную оплеуху, так что голова дернулась.
Оставив поскуливающего подростка в покое и не став отбирать у него трофейный нож, Илья поднял с земли дубину. Эта была лучше той, что ушла вниз по реке, но все равно слишком не сбалансирована, и очень плохо обрабо-тана. Перестав всхлипывать, парень принял сидячее положение, и теперь рас-качиваясь из стороны в сторону, наблюдал за бойцом. Бросив отесанный кусок дерева на землю, Илья ни слова не говоря, пошел вдоль реки.
Открытая полоска неба над речным бродом вновь стала серо-синей, предвещающей наступление вечера. Илью такое стечение обстоятельств очень даже устраивало, поскольку, можно было не озадачиваться сооружением ново-го укрытия, а воспользоваться старым.