Апокалипсис: Пролог
Шрифт:
– Я здесь, мадам! С благополучным прибытием!
Он услужливо подхватил её чемодан, а когда протянул руку за вторым, маленьким, она поспешно отпрянула.
– Нет-нет, это я сама!
– Позвольте, мадам!
– Делай, что тебе говорят! – раздражённо одёрнула его дама. – Да куда этот Миха запропастился?
Пока они продвигались к выходу, она шныряла зорким взглядом в толпе, пока не высмотрела среди встречающих стройного высокого мужчину с букетом роз.
– Миха! – на весь перрон крикнула она, отчаянно размахивая рукой.
Он вздрогнул, огляделся и, увидев её, поспешил к ней.
– Ну, здравствуй! –
– Здравствуй, Лили! – Михаил Ковалевский, а это был он, вручил ей букет.
– Розы! Зимой! Как мило… – она зарылась лицом в нежные розовые лепестки.
– Позволь… – протянул он руку за чемоданом.
– Благодарю, я уж как-нибудь сама.
На пути к зданию вокзала Лили наступила на брошенную в грязь розу, окончательно растоптав её. Пара прошла через вестибюль вокзала и вышла на площадь с другой его стороны на Знаменскую площадь. Обведя смеющимися глазами расходящиеся в разные стороны проспекты – Невский, Лиговский, и возвышавшуюся по центру Знаменскую церковь с приземистыми круглыми куполами, она заметила, улыбаясь:
– Питер не меняется… А знаешь, я рада, что наконец-то дома.
– Как Париж?
– Надоел!
– Как Нью-Йорк?
– О, вот это другое дело! Современный город, в котором кипит жизнь. Помяни моё слово – будущее за Америкой. «Америка, Америка…» – звонко пропела она припев гимна Соединённых Штатов. – Всё расскажу в подробностях, вот только расплачусь с грузчиком… Нет-нет, я сама…
Дама щедро расплатилась.
– Побудь здесь, дорогая, я возьму извозчика.
Иван, ожидая, когда дядя сторгуется с извозчиком, стоял тут же, крутя головой во все стороны. Он сразу обратил внимание на необычную пару, резко выделявшуюся среди потёртой привокзальной публики: нарядную даму в дорогой шубке и её респектабельного спутника. Мужчина степенным шагом направился к группе извозчиков, ожидающих клиентов, а дама, проводив его тревожным взглядом, поставила маленький кожаный чемоданчик на большой саквояж, торопливо вынула из ридикюля небольшое зеркальце, пудреницу и стала приводить себя в порядок, то и дело кидая в сторону своего спутника быстрые взгляды. В этот момент ошивающийся поблизости подозрительный тип в рваном полушубке и смятых сапогах, улучив момент, схватил чемоданчик и бросился бежать. Дама настолько была занята своим туалетом, что не заметила исчезновения чемоданчика. Иван же видел всю сцену прекрасно. Воришка бежал, то и дело озираясь, и стремительно приближался к Ивану. Не задумываясь о том, что он делает и для чего, Иван подставил ножку, воришка упал и выронил чемоданчик. Иван кинулся на украденное, как лиса на мышь, схватил добычу и молниеносно сунул в мешок со скарбом. В этот момент дама заметила пропажу и истошно завопила:
– Украли! Украли! Держи вора!
Народ засуетился.
– Где вор? Что украли?
Воришка уже вскочил на ноги.
– Вот он! – завопил Ваня, указывая на воришку пальцем.
– Вот он! – подхватило несколько голосов. – Держи вора!
Воришка был в смятении: он хотел было наброситься на Ивана, но заметив ажиотаж вокруг своей персоны, бросился бежать. Ему повезло – пока народ осознал, что случилось и кого следует ловить, он скрылся в ближайшей подворотне. Всё произошло за какие-то несколько секунд. Только что Иван глазел по сторонам, обозревая привокзальную площадь, только что всё было спокойно и размеренно, и вот уже площадь кипит, народ волнуется, нарядная дама бьётся в истерике, респектабельный гражданин растерянно мечется возле неё, озираясь по сторонам, а на раскисшем снегу валяются брошенные дамой розы…
– Убёг, гад! Ушёл, мерзавец! – сокрушался народ.
– Ваше высокоблагородие, полицию бы надо!
К безутешной паре уже стремительно подходил городовой. «Надо сказать, что чемодан у меня, – подумал Иван. – Надо сказать, что мне удалось отобрать чемодан у вора. То-то обрадуются! Может, и монету пожалуют…» Однако он не двигался с места, продолжая наблюдать, когда господин замахал на городового рукой и, повторяя «Ничего, ничего, утрата невелика, там были одни дамские пустяки…», увлёк безутешно рыдающую женщину к пролетке. Извозчик тронулся, странная пара скрылась из виду.
«Эх, опоздал… – подумал Иван. – Но господин же сказал, что в чемоданчике одни пустяки. Что я мог поделать, если они спешат».
В этот момент подошёл Андрей и потянул его к извозчику.
Ваня подхватил свой скарб. Взгромоздились на сидение пролетки, которая закачалась под ними, как лодка. Дядя натянул на колени себе и племяннику потёртый кожаный фартук. Извозчик тронул сразу с места в карьер. Вчерашний крестьянин испуганно ухватился за дядю – ему показалось, что ещё немного, и он вывалится прямо на мостовую, так непривычно было восседать высоко над мостовой и раскачиваться, как в лодке на речке. Дома, если на телеге куда поедешь, сидишь низко, чуть ногами земли не касаешься, и катит телега ровнее и медленнее.
– Что, племяш, призадумался?
– Людей жалко, у которых вор чемодан украл. Дама так плакала, так убивалась…
– Сама виновата – не зевай. А ты – нос не вешай. Это большой город, тут полно всяких проходимцев. Привыкнешь.
Неизвестно, быстро или нет Иван привык бы к чужому горю, но к быстрой езде он привык быстро, и через несколько минут уже во все глаза смотрел по сторонам.
– Ух ты… – только и мог он произнести, жадно рассматривая проплывающие мимо прекрасные здания, напоминавшие причудливо изукрашенные гигантские шкатулки.
– Что, красиво? А то, это Невский! – довольно улыбался дядя Андрей, распираемый гордостью столичного жителя, который когда-то сам прикатил сюда в лаптях из глухой провинции. – Невский – главная улица…
– А это что за домина?
– Это, братец, сам Зимний дворец.
– Вот это да! И там царь?
– Да нет, царь с семьёй обычно в Царском Селе. Сюда редко наведываются…
– Жааль… А то я уж было подумал – царь, такой… ну почти как Бог, и так близко… Дядь Андрей, ты царя видел?
– Случалось. Когда война началась.
– А правда, что царица в госпитале медсестрой работает?
– Правда.
– Неужели сама царица – и медсестрой?
– Да, что правда, то правда. Она и дочки её. Старшие… А вот и Нева. Видал когда-нибудь такую широкую реку?
– Ух ты! –Иван заворожённо смотрел на запорошённое снегом речное пространство. Ширина реки произвела на него впечатление.
– Широченная какая, не то, что наша речка… А это что такое красивое?
– Петропавловская крепость.