Апокалиптическая фантастика
Шрифт:
— Тогда что?
Она спрыгнула с кровати, пересекла комнату, опустилась на колени возле занавешенного окошка и поманила меня.
Я подошел к ней.
Самара отодвинула занавеску и кивнула на пирушку снаружи. Дюжина мужчин стояла вокруг пылающего костра, что-то пьяно распевая. Они пили из пластиковых бутылок и что-то ели.
Я повернулся к Самаре:
— Ну и что?
Ее рука мягко легла на мое плечо.
— Костер… — только и сказала она.
Я снова посмотрел на костер, на вертел, установленный
Меня внезапно замутило. Перед глазами все затуманилось.
— Череп?
— Он был предателем, — прошептала Самара. — Возражал против наших планов. Украл у нас еду и воду.
— Но… но… — Я указала на происходящее за окном.
— Пьер, Пьер. Жизнь тяжела. Земля умирает. Надежды нет. Ради выживания мы должны делать то, что должны. И если это означает…
— Колонисты.
Она не ответила, но улыбка оказалась достаточно красноречивой.
Мясо.
Она подвела меня к кровати, заставила лечь, легла рядом и нежно погладила по лицу.
— Пьер, оставайся со мной. Жизнь будет хорошей. Мы будем править Средиземноморьем.
Настроение у меня было мерзкое, но я с удивлением ощутил, как мое тело откликается. Она рассмеялась, и мы снова занялись любовью — на этот раз с яростью зверей, выясняющих, кто из них главный. Однако теперь я не утратил ощущения себя, потому что в голове у меня вертелись слова Черепа, его предупреждения. И я сохранил достаточно контроля над собой, чтобы понять: какое бы наслаждение я ни получал от плотских удовольствий с Самарой, этот раз должен стать последним.
Она тяжело задышала и закрыла глаза. Сдерживая слезы, я перекатился на бок, опустил руку и пошарил возле кровати.
— Пьер?
Она села, но не успела меня остановить, лишь распахнула глаза от внезапной тревоги.
Я выстрелил ей в лоб и всхлипнул. И лишь потом понадеялся, что веселящаяся снаружи компания не услышала выстрел.
Я встал, быстро оделся и направился к двери. На полпути остановился, вернулся к кровати и прихватил распечатку.
У двери я помедлил и заставил себя обернуться и бросить последний взгляд. Самара лежала, распростершись поперек кровати, — самое прекрасное зрелище, какое мне довелось увидеть за всю жизнь.
Я выбежал из комнаты и оказался в отсеке, куда сходились провода от солнечных батарей. Несмотря на желание сбежать, я знал, что должен сделать. Долгую минуту я изучал клеммы и кабели, затем выдрал пучок проводов и вытащил конденсатор. Теперь ховер очень долго никуда не полетит. Если вообще полетит.
Я торопливо двинулся по коридору, подошел к канистрам, схватил две, добрался до люка и побрел в ночь, хватая ртом воздух и волоча к грузовику воду. Я все представлял, как один из пьяных бандитов находит Самару и гонится за мной, перехватывает меня на полпути…
Я вломился в прихожую, напугав Эдварда, Дэнни и Кат. Они изумленно уставились на меня, когда я, пошатываясь, подошел к ним.
— Пьер? — сказала Кат.
— Заводи! Надо сматываться!
Ближе всего к кабине оказалась Кат, и повторять ей не пришлось. Она пролезла в люк кабины, и через несколько секунд мотор ожил. Грузовик рванулся на запад.
Всхлипывая, я рухнул в кресло.
Дэнни и Эдвард опустились на колени возле меня.
— Пьер?.. — Дэнни коснулся моего плеча.
Я отдал Эдварду распечатку и рассказал им о Самаре и ее людях.
Следующие несколько часов, пока грузовик катился вдоль горного хребта, меня не покидал страх, что каннибалы починят ховер и погонятся за нами, одержимые желанием отомстить за свою мертвую королеву. Я сидел у заднего окна, уставившись на поднятую нами пыль.
За час или два до рассвета Дэнни повернул грузовик и направил его к впадине. Сперва мы ехали по скату, потом выехали на ровную местность и прибавили скорости. Чуть позже Дэнни решил, что мы уехали на достаточное расстояние от ховера, снизил скорость и остановил грузовик возле левого склона впадины.
Я присоединился к Дэнни и Кат, мы собрали буровую установку и вогнали самый длинный бур в бывшее морское дно.
— Где Эдвард? — спросил я, закрепляя последний отрезок буровой колонны.
Кат кивнула в сторону грузовика:
— Там, пытается перевести распечатку.
Дэнни нажал кнопку, опускающую буровую головку, и отошел, вытирая пот со лба. Было еще темно, но небо на востоке с приближением восхода обрело магниевую белизну, а температура уже поднялась выше тридцати.
Смертельно усталый, я вернулся в грузовик, чтобы немного поспать.
Час спустя меня разбудили крики. Я резко поднялся, решив, что на нас напали. Выскочив наружу в дневную жару, я в панике огляделся.
Кат и Дэнни стояли в тени буровой, держась за руки и глядя на скважину.
И прямо на моих глазах струйка воды, стекающая с верхушки буровой колонны, превратилась в струю, а потом в фонтан. Я подбежал к ним, и мы обнялись, сразу промокнув насквозь.
Я открыл рот и попробовал воду на вкус.
— Пресная! — заорал я. — Господи, она пресная!
Прижимая худенькое тело Кат, я посмотрел ей в глаза и заплакал. И не только от радости, что мы нашли воду.
Потом мы разобрали буровую и уложили ее в грузовик. Дэнни отметил на карте координаты скважины, мы уселись втроем в кабине и поехали вверх по склону впадины.
Позднее к нам присоединился Эдвард. Я взглянул на него, сидя за рулем.
— Что случилось? — спросила Кат.
Вид у Эдварда был подавленный. Он сидел между нами, положив на колени распечатку и уставившись на нее.