Аполлон Кучкин. Погоня за вурдалаком, или Синяя крыса счастья

Дынина Ирина Валерьевна

Часы, в количестве трёх штук, Кучкин прикупил по случаю и оптом, решив, что лишняя мудрость, пусть и в таком странном виде, ему не помешает.

Сова показывала без трех четвертей пять.

Рабочий день близился к завершению. Но, Кучкин сам себе утверждал график работы, решив сделать его максимально гибким, а, потому, спешить не следовало. Пусть мужик излагает.

Афанасий Анатольевич Дохлик, ссутулившись и изогнув спину вопросительным знаком, перекинув ногу за ногу и уронив на ладони острый подбородок, пригорюнившись и спав с лица, заявил

грустным голосом:

– Вы моя последняя надежда, молодой человек.

Молодой человек в лице Кучкина необычайно воодушевился многообещающим началом разговора и приосанился – значит, не всё ещё потеряно для него, как для специалиста. Нашлись люди, поверившие в не разрекламированное дарование!

Энтузиазм так и брызнул из Аполлона, словно жидкое повидло из рыхлого пирожка. Хотелось творить, вытворять и оправдывать доверие.

Закончив протирать очки, Афанасий Анатольевич нацепил их на нос и выставился на хозяина кабинета взглядом строгим и придирчивым.

Вероятно, таким взглядом профессор философии взывал к совести своих нерадивых студентов.

– Как я уже сказал, – проскрипел странный посетитель. – вы – моя последняя надежда. Я обращался в несколько, заслуживающих доверия, инстанций и мне везде отказали.

Улыбка Аполлона Михайловича Кучкина несколько поблекла – вот, как? Значит, к нему пришли в самую последнюю очередь, перебрав все иные варианты?

Обидно, но ожидаемо. Все-таки, отсутствие рекомендаций и лицензии частного сыщика, заключенной в красивую рамку и вывешенной на видном месте, давало о себе знать.

Не показывая своего разочарования, Кучкин продолжил улыбаться и качать головой – какие его годы? Тридцать лет! Всё еще впереди – и рекомендации, и дипломы и мировая известность.

– Рассказывайте. – задушевно произнес молодой специалист, тревожно посматривая на мохнатый коврик, вздумавший, аккурат, в этот ответственный момент, поменять позу возлежания. Не дай Бог спугнет перспективного клиента!

Но господин со странной фамилией Дохлик, на копошащегося в груде бумаг Тяпивара, не обратил ни малейшего внимания. Даже странно – не заметить громадного сенбернара, мохнатого и неуклюжего, надо умудриться.

– Точно – проблемы у мужика. – утвердился в своих подозрениях Кучкин. – Что ж, послушаем.

– Понимаете, господин специалист-консультант, – выделив последние два слова, Афанасий Анатольевич перешел к изложению своего дела. – я являюсь коллекционером редких, можно даже сказать – раритетных, печатных изданий.

По мнению Кучкина, коллекционеры, собиратели древностей и антиквары, выглядели несколько иначе, не так, как господин Дохлик. Солидные и самодостаточные ценители древностей не таскали потертую верхнюю одежду, старомодные боты и медицинские маски, а передвигались исключительно на роскошных лимузинах, выгуливали длинноногих авантюристок в алых вечерних платьях и посещали знаменитые аукционы, выписывая в чековых книжках красивые цифры с многими нулями.

– Так, вот – в моей квартире – отличная противопожарная безопасность, –

хвастливым тоном заявил господин Дохлик, переводя собственную спину из вопросительного в восклицательное положение. – но, к сожалению – с соседями мне так не повезло.

«Мало кому везет с соседями. – флегматично пожал плечами молодой специалист по решению конфиденциальных вопросов. – Мне, вон, тоже, не особо.» – и взглянул на подкинутого, безмятежного Тяпу, дрыхнувшего среди картона и старых газет.

– До недавних пор, – продолжил изложение проблемы господин Дохлик. – соседи меня волновали мало – ходят, суетятся, выгуливают детей и собак. Это их личное дело на личной, принадлежащей им, жилплощади, но, с прошлого четверга, положение резко ухудшилось. Я почувствовал угрозу, непонятную, но вероятную.

Кучкин медленно кивая головой, с тоской размышлял о том, что дрязги с соседями – это не совсем то, что он подразумевал под делами «конфиденциальными». Для решения подобных вопросов лучше обращаться в управляющую компанию, или к домкому и участковому.

При чём здесь он, Кучкин?

– У меня в соседях завелся вампир, сиречь, живой мертвец, вурдалак, упырь – назовите, как хотите, но смысл останется тем же. – медленно и невыразительно произнес господин Дохлик и Кучкин, продолжавший кивать, как заведенный, внезапно поперхнувшись, вытаращил глаза и принялся громко кашлять, пытаясь скрыть собственное изумление.

Вампир?

– Осторожнее надо быть, молодой человек. – Афанасий Анатольевич, профессор философии и собиратель печатных древностей, неторопливо налив в стакан воды из графина, стоявшего на столе, протянул стакан с жидкостью хозяину кабинета. – Не надо так глубоко вдыхать воздух – можно не просто подавиться, а и вовсе – задохнуться.

Употребив стакан воды единым махом, растерявший всю сонливость, Аполлон Михайлович уставился на Дохлика с ожиданием. Слово «вампир» вывело специалиста из состояния уютного блаженства, приподняло и встряхнуло.

Кучкин приготовился работать.

– Вот так, сразу, взял и завелся самый настоящий вампир? – хмыкнул парень, забывшись и выбившись из образа – то есть, запустив пятерню в волосы, взъерошив их и недоверчиво качая головой. – Завелся, точно моль? С чего вы это взяли? Он, вам, что, свой паспорт показал, в котором, черным по белому написано – вампир?

Ничуть не обидевшись, Дохлик, в свою очередь, почесав собственный затылок, в точности повторив каждое движение своего визави, спокойно ответил.

– Паспорта я не смотрел – врать не стану. Самого вампира в подробностях рассмотреть не получилось и, потому, опознать не смогу. Но то, что он совершенно точно проживает в одном со мной доме – доказать сумею.

Слегка успокоенный рассудительностью, прозвучавшей в голосе странного посетителя, Аполлон сосредоточился и приготовился внимать. Мало ли – вдруг, да повезет и случится что-то действительно странное и интригующее, на самом деле требующее пристального внимания специалиста его уровня?