Аполлония
Шрифт:
– Они напали первыми. Но отец Бенджи здесь в плену. Я предпочел бы, чтобы вы по возможности сохранили ему жизнь.
– Ладно.
– Эй! – Я осторожно улыбнулась Аполлонии. – А вы, оказывается, умеете договариваться. Почти как люди.
Она моргнула.
– Я хочу сказать, это здорово!
Уголки рта Аполлонии слегка приподнялись. А потом на ее лице расцвела самая настоящая улыбка, и я впервые ощутила, что в ней нет ненависти ко мне.
– Спасибо.
Мы собрались выйти
– Не посылай ее туда, Сайрус! – крикнул он.
Сай даже не посмотрел на Бенджи, сосредоточившись на контрольной панели.
– Тихо!
– Ее же там убьют! – Бенджи снова дернул шнур. – Оставь ее здесь, с тобой! Пусть принцесса-воин и ее боевое подкрепление сами идут наверх, чтобы остановить огненного короля! Им совершенно не нужна помощь Рори!
Сай развернулся в кресле, и его кулак очутился в дюйме от носа Бенджи.
– Я. Сказал. Тихо! – прошипел он.
Бенджи посмотрел на меня, его взгляд был полон решимости.
– Не ходи, Рори! Наверху солдаты. Вы идете в ловушку!
– Я уже видела, как Аполлония разбирается с солдатами, – ответила я.
– Там есть кое-что похуже солдат, Рори! Пожалуйста! Не ходи. Туда.
Между бровями Бенджи залегла глубокая морщина. Запястья у него побелели от усилий, с которыми он давил на шнур. Он в отчаянии тянулся ко мне всем телом.
– Я не верю ни одному твоему чертову слову! – Я засунула пистолет за пояс джинсов Сайруса. – Выстрели ему в коленку, если попытается сбежать.
– С удовольствием, – пробормотал Сай и вернулся к панели управления.
В дверях я оглянулась и увидела, что Бенджи окончательно вышел из себя – он дергал и тянул шнур, пинал стол.
– Может, кому-то из нас остаться с Сайрусом? – предположила Цави, очутившись в коридоре.
Стены опять содрогнулись от взрывной волны, и я схватилась за Цави, чтобы не упасть. Мы как будто оказались на корабле посреди бушующего моря.
– Нам нужно идти. Сайрус справится, – заверила Аполлония.
Аполлония пошла вперед, а Цави прикрывала нас сзади. Указатели поворотов – «направо, налево» – сначала вызвали у Аполлонии недоумение, но она быстро в них разобралась.
До выхода на крышу остался один поворот, Аполлония толкнула меня к стене и знаком приказала соблюдать тишину. Выждав секунду-другую, она выдернула из ножен два кинжала и повернула за угол. А в следующее мгновение вытащила из-за угла лишенного чувств мужчину и бросила его на пол между нами.
– Он мертв? – спросила я.
– Надеюсь, нет. Я его ударила по голове рукояткой чечнахта.
Аполлония изобразила это, стремительно взмахнув кинжалом.
Цави проверила пульс мужчины:
– Он жив.
Я заглянула
Аполлония кивнула в сторону лифта:
– Так можно попасть на крышу.
Я покачала головой:
– Нет, я в лифтах не езжу.
Аполлония снова кивнула:
– Есть еще лестница. Можем прокрасться мимо солдат, если будем достаточно осторожны. Сайрус предпочел бы, чтобы мы ускользнули от них, не рискуя дальнейшим кровопролитием.
Я снова заглянула за угол. В комнате находились не только вооруженные люди. В ее центре немалая часть пространства была отгорожена прозрачными пластиковыми стенами, сквозь которые все хорошо просматривалось. Внутри тоже толклось полно народа. Ученые, одетые в костюмы полной биологической защиты. И другие люди… они лежали на столах.
Я прищурилась, пытаясь убедиться, что глаза меня не обманывают. Да, на столах действительно лежали люди, и не ученые. Это были представители разных возрастов, даже маленькие дети. А один стол пустовал. Мой.
Очередной взрыв встряхнул оборудование, но это лишь заставило ученых действовать быстрее. Солдаты нервничали, выглядели взбудораженно, но оставались на посту.
– Аполлония, там дети! Думаю, ученые напускают на них вашего паразита. Мы должны туда войти.
Мириады чувств отразились на лице Аполлонии. Обычно она казалась совершенно бессердечной, но мысль о детях в лаборатории подействовала на нее. Аполлония кивнула:
– Ладно, войдем, но, если мне придется против желания Сайруса убить кого-то или вообще всех, я скажу, что это ты виновата.
– Справедливо, – кивнула я и пристроилась позади прекрасного и смертельно опасного существа, которое начало мне по-настоящему нравиться.
– Амон-Хапи появится над зданием с минуты на минуту! – прошипела Цави.
Я удивилась тому, что ей не понравился новый план. Цави до сих пор выглядела более сострадательной, но теперь испугалась. Она уже видела, на что способен паразит, и ей совсем не хотелось очутиться рядом с камнем, в котором он сохранился.
Аполлония обогнула угол, громко выдыхая при каждом взмахе меча или кинжала. Цави присоединилась к ней, но действовала голыми руками. Они одного за другим уложили солдат, в основном лишь вырубая их, но некоторые не пожелали лежать смирно, и Аполлонии пришлось врезать им еще разок.
Когда все солдаты либо лежали без чувств, либо корчились от боли, Аполлония и Цави с победоносным видом остановились в центре комнаты. Я вышла вперед и с улыбкой сказала:
– Отлично сыграно!
Обе озадаченно нахмурились.