Апостол Смерти
Шрифт:
— Я надеюсь, понятно, что подобная выходка осталась без последствий первый и последний раз? — низким, спокойным и оттого жутким голосом произнёс он.
Лера жадно смотрела на подъезд и молчала.
— Мне повторить свой вопрос, или мы едем в дежурную часть?
Волны ненависти и отчаяния, исходящие от Леры, стали почти осязаемы. Тишина была буквально наэлектризована взаимной неприязнью — я видел, что не только Лера к офицеру, но и он к ней питает самые что ни на есть ядовитые чувства. Неужели у неё проблемы
— Понятно, — без всякого почтения ввернула она, растянув губы в псевдо-улыбке.
— Ещё один побег из дома, заявление о твоей пропаже наконец-то будет написано, в этом можешь не сомневаться. И уж поверь — постановка на учёт в детской комнате милиции тебе обеспечена. Это, я надеюсь, тоже ясно?
Лера прожигала взглядом его коротко стриженный затылок, а когда следователь вновь посмотрел в зеркало, поспешно отвернулась.
— Так точно. Товарищ майор, — выразительно, почти по слогам, процедила она.
— Домой пошла.
Двери щёлкнули, и Лера пулей вылетела на улицу. Я едва поспел за ней, но не решился произнести ни единого слова.
Глава 4 «Взгляд с керамической фотографии»
Лера жила в уютной трёхкомнатной квартире. В длинном коридоре было довольно темно, только сероватый свет тянулся из окон открытой кухни и зала.
Пока Лера снимала верхнюю одежду и сапоги в гардеробной, я собрался изучить место своего пребывания, но тут из спальни вышла женщина. Довольно симпатичная и ухоженная, она была очень похожа на Леру, только ниже, с короткими светлыми волосами и уставшим выражением на пылающем лице.
— Ты не скажешь, где шлялась больше суток? Что с телефоном?
Она старалась произнести это тоном строгой матери, но вышло еле внятно и жалко.
Лера захлопнула двери гардеробной и прошла по коридору в ванную.
— Лера, я с тобой разговариваю! Хватит меня игнорировать. Почему у тебя выключен телефон? Ты хоть в училище на консультации была? У тебя экзамены!
Лера помыла руки, размашисто отряхнула над ванной и двинулась обратно. Если бы мать не отшатнулась от дверного проёма, дочурка бы спокойно попёрла на таран.
На кухне Лера со стуком переставила с плиты на стол чугунную сковородку и воззрилась на мать.
— Консультация? Нет, ещё не залетела! Телефон — пропила. Шлялась — по всем желающим взрослым мужикам. Подробности интересуют?
И начала есть плов прямо из сковородки, с вызовом глядя на мать.
Я встал у кухонного гарнитура и, честно, ещё не совсем понимал, что происходит. А вот её мать отреагировала почти смиренно, более того — выглядела так, будто виновата она, а не загулявшая и нагло огрызающаяся дочь. Я невольно задумался.
Леру действительно настолько обидели, что терпят подобное
Мать устало опустилась на стул. Я заметил, что корни её волос были безжалостно тронуты сединой, хотя на вид женщине не исполнилось и сорока.
— За что ты так со мной, Лера? Почему ты не хочешь понять, что мне ещё сложнее, чем тебе, и я заслуживаю простого женско…
— Я не требую от тебя всю оставшуюся жизнь быть одной, однако этого… — напустилась на неё Лера, но умолкла, в изумлении уставившись в коридор.
Я услышал, как открылась входная дверь и занял наблюдательный пост за Лериной спиной. В квартиру, как к себе домой, вошёл… тот самый следователь, офицер, который только что вытащил нас из моей квартиры. В одной руке он держал новенький портфель-дипломат, в другой связку ключей. На мать и дочь он посмотрел так, как будто бы обеих увидел первый раз за сегодняшний день.
Постепенно до меня начала доходить вся суть происходящего.
Лера бросила ложку в сковородку.
— Вот такой ты сделала выбор, да?! Уже и ключи ему папины дала?
Мать не шелохнулась. Вина, стыд, эгоизм, предательство — казалось, она бы приняла любое обвинение и любой удар, настолько была подавлена и разбита. Я замечал всё больше морщин на достаточно молодом ещё лице, мешки под утомлёнными глазами, а в них желание избавиться от мучений любой ценой. Пусть даже цена тому будет её смерть.
Я не знал всех обстоятельств ситуации этой семьи, но просто глядя со стороны, уже понимал весь масштаб боли и отчаяния этой женщины.
Майор как ни в чём ни бывало закрыл дверь, аккуратно поставил дипломат на трюмо и зашёл в гардеробную.
— Рома, ты голодный? — как можно бодрее произнесла мать. Перед Лерой словно бы помахали красной тряпкой.
— Конечно голодный! — рявкнула она. — Крови напился на своей службе, надо бы и закусить. Располагайся, Рома, поужинаем в семейном кругу! — И чуть-чуть не скинула со стола сковородку.
— Лера, прекрати.
— Что прекратить?! Я вчера вполне внятно тебе сформулировала твой выбор — или я, или он! Под одной крышей я с этим…
— Вполне внятно формулирую, что выборы отменяются. — Роман возник на кухне в кителе с майорскими погонами и нашивками МВД. — Да, Кать, положи, пожалуйста, — коснулся он плеча женщины и смерил Леру типично хладнокровным офицерским взглядом. — Переоденься и позови Вадима к столу. Будем ужинать.
Лера настолько опешила, что потеряла дар речи. Обрадованная просьбой Катерина стала накрывать на стол, а майор, удовлетворившись вмиг воссозданной дисциплиной, вышел из кухни.