Апостол Смерти
Шрифт:
И бросился догонять её. Хотел схватить за руку, но моя ладонь вновь словно бы окунулась в воду. Я обогнал девушку и загородил ей дорогу.
— А ну-ка стой!
Девушка остановилась и враждебно уставилась прямо на меня. Её лицо было обильно покрыто пудрой, глаза обведены чёрной подводкой, под ярко алыми губами красовался блестящий шарик пирсинга. Стразы на шапке — конечно же, чёрной — изображали череп и две скрещенные кости.
— Молодой человек, дайте пройти! — и вежливо, и грубовато заявила она, хотела обойти меня, но я снова не дал.
— Подожди! Ты… — Я замялся, не зная, что сказать в
— А ты больной! — огрызнулась она, но явно начинала меня опасаться.
— Нет, я здоров. То есть… Как это сказать…
Пока я думал, она опять попыталась меня обойти, но не тут-то было.
— Слушай, я… я щас милицию вызову! — попыталась она меня запугать, хотя у самой уже подрагивал голос.
— Я боюсь, сейчас милицию вызовут на тебя, — заметил я.
— Да с чего бы?!
— Кроме тебя, меня никто не видит. Всем кажется, что ты стоишь посреди улицы и разговариваешь сама с собой.
Девушка в конец растерялась и стала озираться в поисках поддержки. Люди обходили её стороной, держались как можно дальше, недоумённо поглядывали на неё, а на меня не обращали абсолютно никакого внимания. Она не могла этого не заметить.
— Слушай, — отрезвляюще сказал я. — Уйди на безлюдную улицу, чтобы не привлекать внимания…
— Уйти на безлюдную улицу? Что ещё? Раздеться и в кусты?!
Одна пожилая женщина схватила за руку ребёнка и торопливо прошагала мимо, злобно покосившись на девушку и проворчав что-то про милицию. Женщина с телефоном, которой я орал в лицо, умолкла на полуслове и вытаращила глаза. Не на меня, а на мою новую знакомую. Та стала бледнее смерти.
— За музеем, где первый дом Норильска. Знаешь такой экспонат? Там обычно никого, но стоят жилые дома и колледж искусств. Кто-нибудь, да увидит тебя в окно, так что, можешь не раздеваться, — заверил я её и сразу пошёл в назначенное место. Она придёт. Почему-то я знал это точно.
До музея было не больше пяти минут ходьбы. Я добрался за две, вошёл внутрь сквозь дверь и, побродив по первому этажу, сделал для себя новые открытия. Как я хожу по земле, так и могу подниматься по лестницам, не проваливаясь в ступени. Потрогать какие-либо предметы возможно, а взять или передвинуть их не получается. Зато опереться на стол или рассесться в компьютерном кресле могу спокойно. Правда, мебель не подстраивается под моё эфемерное — или как это теперь называется? — тело, обивка не прогибается, не появляются складки, спинка не опрокидывается, как бы я ни пытался развалиться поудобнее. Если быть слишком упорным, можно случайно пропустить её через себя и свалиться на пол, но на первый раз меня пронесло. А вот на второй не очень, и я искренне порадовался, что невидим окружающим.
Никогда не отличался особой пунктуальностью, но сейчас опаздывать чревато. Выйдя к чёрному входу, провёл руками по стене, надавил посильнее, и бетон поглотил мои руки. Ощущение было в какой-то степени приятным. Как в детстве, когда подолгу сидишь в ванне, гладишь ладонями влажную щекочущую поверхность и медленно погружаешь их в остывшую воду, проверяя её плотность.
Она была здесь и шарахнулась в сторону, когда я появился из ниоткуда прямо за
— Только не пугайся!
— Ты откуда взялся? Что тебе надо?! — всё же испугалась она, пятясь к древнему деревянному домику.
— Не кричи. Я хочу понять.
— Что понять?
— Как бы так объяснить…
— Прямо!
Я пожал плечами.
— Ну, прямо так прямо. Я недавно в аварии разбился. На смерть. А сегодня вышел из могилы и хожу теперь по улицам, но никто меня не видит и не слышит.
— Ты меня за дурочку держишь?
— Никто, кроме тебя! Я несколько часов шарахался по городу, а все люди проходят сквозь меня и в упор не видят. Я хочу понять, как ты можешь мне помочь пойти дальше. В рай, в ад, куда угодно, но я не должен находиться здесь, понимаешь? Ты много за свои, сколько тебе там, видела души мёртвых?
Девушка молча смотрела на меня, как на пьяницу в белой горячке. Конечно, именно за такого она меня и приняла. Я не рассчитывал, что всё будет просто — сам бы не поверил.
— Иди домой, ладно? Отоспишься, и легче станет, — совсем спокойно сказала она и торопливо направилась к дороге.
Я дождался, пока она выйдет на оживлённую улицу, и помчался следом, выскочил на проезжую часть, обернулся и раскинул руки.
— Вот, смотри!
— Уйди, машина!!! — истошно прокричала она, но было поздно.
Серая «Волга» проехала через меня и не причинила никакого урона. За ней промчался джип, а следом коммерческий автобус.
Когда перед моими глазами пронёсся полный салон — точнее, ноги пассажиров — и вновь возникла улица, я увидел, как моя знакомая хватается за лицо и чуть не падает в обморок, а прохожие с любопытством оборачиваются к ней.
Дабы не довезти девушку до палаты с мягкими стенами, я вернулся на тротуар.
— Ну что, убедилась? Я мёртв, но я здесь. Ты одна меня видишь, значит, как-то можешь мне помочь. Ты только в обморок не падай, ладно? Меня бояться не надо, я тебе ничего плохого не сделаю при всём желании. Просто пойми меня — что бы ты делала, окажись, не дай бог, на моём месте?
Поначалу она таращилась на меня своими симпатичными, но уж больно сильно накрашенными глазами. Затем поозиралась по сторонам и зашагала обратно вдоль музея, по всей видимости, сама не понимая, куда идёт.
— Всё… Я это пробовать больше не буду… Пошёл он в баню со своим… кайфом, — услышал я тихое бормотание, когда догнал её. — Это же было вчера, должно было уже отпустить!
— Так, стой! — Я остановил её, положив руки ей на плечи. Аккуратно, чтобы случайно не сунуть их внутрь. — Во-первых, не знаю, что ты там употребляешь, но на месте твоих родителей я бы тебя за это прибил.
— Я ничего не употребляю, — пролепетала девушка, боясь поднять на меня взгляда. — Лёша просто уговорил попробовать, я вообще не хотела…
— Вот и пошли этого Лёшу куда подальше! Во-вторых, я не глюк. То, что ты видела, было на самом деле.
Она свела брови, посмотрела на мою руку на своём плече и накрыла своей. Точнее, наши ладони слились воедино, потому что она не могла ко мне прикоснуться. На бледном лице запрыгали мускулы.
— Это… как это?..
— Я не знаю, как это, но это правда. Сорок дней назад я ехал по трассе и разбился в аварии. Гололёд был, я обгонял и не успел перестроиться.