Апраксин двор
Шрифт:
И в полной мере осуществить вышло только последний пункт. Кормили у Вяземских средне — видимо, чтобы полный желудок не помешал моциону. Родовитые господа поглядывали на меня не то, чтобы с опаской, и все же явно не спешили принимать в компанию. Зато от их женушек и одиноких красавиц внимая было хоть отбавляй. Совершенно лишнего внимания: девушки охотно щебетали, но их болтовня всякий раз сводилась или к скучным сплетням, или к жуткому происшествию с Жабой во дворце Юсуповых… Впрочем, особо предприимчивые барышни успевали заодно выяснить, как у юного и в высшей степени привлекательного Владимира
В общем, к последнему вальсу мой «улов» составляли ворох сплетен, дюжина чахлых улыбок, пять осторожных приглашений в салон, три тайных записки и один едва прикрытый намек на адюльтер от весьма интересной графини возраста тридцать плюс. В любой другой день я бы, пожалуй, даже задумался о небольшой интрижке — но увы. Мой последний вальс уже был обещан хозяйке бала.
Которая словно и вовсе уже успела забыть и обо мне, и о собственном коварном замысле: все бесконечные часы бала Вяземская держалась среди публики, к которой было не так уж просто подойти. И не только потому, что ее сиятельство окружали сплошь титулованные аристократы всех возрастов и калибров — их еще и оказалось так много, что мне буквально пришлось бы пробиваться. Разве что не силой.
И помогать Вяземская явно не собиралась: когда оркестр заиграл положенные завершающему танцу три четверти, она и вовсе оказалась на лестнице, а не в бальном зале. Но делать было нечего — у меня был план, и я его придерживался: спустился по ступенькам, без особых церемоний растолкал плечами титулованных господ, изящно скользнул между дамами в блестящих нарядах и изобразил учтивый поклон.
— Доброго вечера, ваше сиятельство! — Я вытянул руку ладонью вверх. — Позвольте пригласить на…
— Ох, милостивый сударь… Уже так поздно. — Вяземская отступила на полшага. — Право же, не знаю, я так устала…
Она что, издевается? На мгновение внутри полыхнула злость — но я тут же загнал сердитого хищника поглубже: наверняка и в этом дурацком спектакле был какой-то смысл, который мне еще только предстояло узнать.
Будьте настойчивы, Владимир!
— Прошу вас, Катерина Петровна. — Я выпрямился и натянул на лицо самое жалобное выражение из своего арсенала. — С моей стороны было бы невежливо не уделить внимания хозяйке столь чудесного события.
Судя по многозначительному и недовольному покашливанию со всех сторон, мои представления об этикете изрядно отличались от тех, что были приняты в высшем свете. Какой-то седоусый здоровяк в мундире, увешанный орденами, как новогодняя елка, даже попытался чуть оттянуть меня за локоть. И я уже всерьез начал опасаться быть спущенным с этой самой лестницы, когда ее сиятельство, наконец, смилостивилась.
— Полно вам, Николай Дмитриевич. Если уж юному господину так сильно хочется… — Вяземская нахмурилась, но все-таки вложила в мою ладонь кончики пальцев. — Только один танец!
Ох уж эта аристократическая снисходительность… В наследнице княжеского рода определенно пропадала великая актриса: выражение недовольства и брезгливости на ее лице было столь натуральным, что я на мгновение даже поверил — и снова начал злиться. И, пока мы рука об руку поднимались по лестнице, отчаянно боролся с желанием как следует шлепнуть ее сиятельство по обтянутой тканью платья
Вот шуму-то было бы…
— Надеюсь, весь этот цирк и правда стоит того, — буркнул я себе под нос. — Если вам так уж хотелось надо мной издеваться — могли бы придумать способ и получше.
— Уверяю вас — не могла, — едва слышно отозвалась Вяземская. — И умоляю — говорите тише, Владимир Петрович — за нами наверняка следят!
Меня будто окатили ледяной водой. Раздражение и злость не то, чтобы ушли полностью, однако съежились и заползли так глубоко, что я почти перестал их чувствовать. Вяземская мастерски изображала даже больше высокомерия, чем имела на деле, зато тревога в ее голосе была вполне искренней. Не знаю, кто мог сейчас нас подслушать — его определенно стоило опасаться.
— Следят? — усмехнулся я. — Если так — мы выбрали не лучшее место, чтобы встретиться.
— Здесь слишком много людей. И все они запомнят наглеца, который перебрал шампанского и начал приставать к хозяйке бала. — Вяземская опустила руку мне на плечо. — Но если бы мы встретились наедине…
— Хочешь что-то спрятать — положи на видное место, так? — Я огляделся по сторонам и осторожно обнял ее сиятельство за талию. — Наглец и шампанское… Хорошенькую же вы придумали для меня роль, Катерина Петровна. Я еще не решил, чего это будет вам стоить, но если…
— Вся моя семья и так в неоплатном долгу перед вами… Дважды. — Вяземская чуть опустила голову, будто ей вдруг стало стыдно смотреть мне в глаза. — И поверьте, я бы не посмела подвергать вас всему этому, будь у меня другая возможность увидеться!
Теперь мы могли говорить чуть громче — достаточно, чтобы слышать друг друга через звуки музыки. К концу вечера часть гостей уже успели откланяться, а у большинства уже не оставалось на танцы ни сил, ни особого желания: кто-то застрял на лестнице, кто-то все еще воздавал должное шампанскому и закускам, и только самые крепкие дамы и кавалеры еще кружили по залу вместе с нами.
Дюжина пар, не больше — и все они выглядели слишком увлеченными друг другом и вальсом, чтобы подслушивать чужие тайны.
— Как скажет, ваше сиятельство. Не смею спорить. — Я легонько стиснул ладонью хрупкие тонкие пальцы. — Но если так — сейчас самое время рассказать, чего именно вы от меня хотите.
— Я хотела просить вас о помощи! — выдохнула Вяземская прямо мне в ухо. — Мне приходилось слышать о ваших талантах — и даже наблюдать самой. И только такой человек способен…
— Удивительное дело!
От раскатистого голоса, раздавшегося за моей спиной, ее сиятельство вздрогнула и на мгновение прижалась ко мне с такой силой, что это, пожалуй, выглядело бы неприличным — конечно же, если бы кто-то в этот момент стал на нас смотреть. Но все внимание почтенной публике было намертво приковано к рослой плечистой фигуре, вдруг появившейся среди вальсирующих пар.
Грозин был одет в темно серый костюм. Дорогой, пожалуй, даже почти роскошный — но все-таки явно не предназначенный для торжественного события в княжеском дворце. Его благородие явно заглянул сюда случайно, а то и вовсе явился без приглашения. Вдобавок от него еще и попахивало алкоголем — и вряд ли тем, что подавали в саду и внизу, на первом этаже.