Аптекарь

Винничук Юрий Павлович

– Назовите определяющие элементы витальности, которые мы привыкли называть гуморами.

– Тело наше, этот уменьшенный мир, состоит из четырех стихий: теплой – собственно крови, сухой – желчи желтой, влажной – слизи, или флегмы, и холодной – желчи черной или меланхолии.

– Какие функции выполняет каждый гумор?

– Кровь – жизненный сок: когда она потоком льется из тела, то вместе с ней уходит и жизнь. Желчь – желудочный сок, необходимый для питания. Флегма – широкая категория, под которую подпадают все бесцветные выделения, – выступает смазочным материалом и охладителем. Заметная в таких субстанциях, как пот и слезы, она становится очевидной в момент ее избытка –

при простудах и лихорадках, когда она выходит из носа и рта. Четвертый телесный сок, черная желчь, наиболее проблемный. Его почти никогда не обнаруживают в чистом состоянии; на него возлагается ответственность за замутнение других жидкостей – например, когда кровь, кожа или экскременты приобретают темный оттенок. Кровь делает тело горячим и влажным, желчь – горячим и сухим, флегма – холодным и влажным, черная желчь дает ощущение холода и сухости.

– С какими аспектами природного мира согласуются эти аналогии?

– С влиянием планет и сменой времен года. У холодной и влажной зимы много общего с флегмой, это время простуд. Кроме того, каждая стихия имеет свой цвет: кровь красная, желчь желтая, флегма бледная, меланхолия темная. С помощью этих характеристик можно объяснить, почему у представителей разных рас неодинаковой цвет кожи, почему у одного человека кожа светлого оттенка, у второго – смуглая, у третьего – розовая, у четвертого – желтоватая.

– Каково ваше мнение относительно того, что «состояние» телесных соков служит показателем «состояния» тела?

– Положительное. Ведь жизнь тоже «течет», поэтому жидкости и витальность принадлежат к одному смысловому порядку. Малейшее повреждение или рана приводят к появлению жидкостей, тогда как твердые части остаются скрытыми. Кроме того, можно наблюдать, как жидкие субстанции – еда, питье, лекарства – попадают в тело и покидают его, превратившись в флегму, слюну, пот, мочу и испражнения. А вот твердые части невозможно «поймать». Отсюда противопоставление тайного и зримого: вход и выход жидкостей, так же, как и их преобразование, становятся нитью Ариадны в лабиринте внутренних органов. Поэтому мы часто используем с диагностической целью мочу.

Я мог бы поиздеваться еще и сказать, что мы привыкли таких медиков называть «мочепророками», но сдержался, ведь все они сидели передо мной. Эти надутые, напичканные устаревшими знаниями медики. Среди них не было никого моего возраста, всем было не менее пятидесяти. Для них наука замерла четверть века назад и с тех пор не продвинулась вперед ни на пядь. Они до сих пор были сторонниками учения Галена и не знали ничего о латинских переводах арабских трактатов. Видимо, поэтому и не желали сдаваться и пытались загнать меня в глухой угол. Но я хорошо ориентировался в античной школе медицины и с легкостью отражал их атаки.

– Как гуморы влияют на физические характеристики и темпераменты? – спросили еще они, и это был последний вопрос, на который я отвечал уже несколько раздраженным тоном, давая понять, что им не удастся поставить меня в тупик.

– Розовый цвет лица свойственен тем, у кого избыток крови; они бодры, энергичны, выносливы. Те, у кого слишком много желчи, раздражительны, имеют холерическую комплекцию. Зябкость и бледность свойственны тем, кто страдает от избытка флегмы. Меланхоликов, в которых доминирует черная желчь, отличает смуглость, мрачный и печальный характер.

После этого их лица расплылись в улыбках так, словно они все вдруг возжелали избавиться от своей раздражительности и мрачности, они жали мне руки, а потом мы пошли на обед в трактир, где употребили ягненка и десяток уток.

Доктор Доминик Гелиас, старший среди экзаменаторов, который не задал мне ни одного вопроса, через несколько дней пришел ко мне в аптеку. Он был очень опрятно одет и при шпаге, а то, как он держал голову, как старался не горбиться, ступая мягко, по-кошачьи, свидетельствовало о том, что он всему своему облику и движениям придает какой-то вес, возможно, пытается выглядеть моложе. Доктор с интересом огляделся и спросил:

– А скажите мне, пан Мартин, эта гуморальная теория, которая пришла к нам из античности, еще актуальна там, на Западе?

Я предложил ему сесть в кресло и засомневался, могу ли ответить то, что думаю, но он тут же добавил:

– Видите ли, я, конечно, сильно отошел от современной науки, но имею свои определенные взгляды на ту или иную теорию, сопоставляя ее со своей практикой. И скажу вам, что практика моя дает большие основания для сомнений. Ведь все идет хорошо, пока жизненные соки мирно сосуществуют друг с другом в состоянии равновесия: каждый из них в определенной степени соответствует постоянным телесным функциям – пищеварению, питанию, живучести и выведению стула. Болезнь возникает, когда один из гуморов накапливается или, наоборот, исчерпывается. Например, при слишком жирном питании тело начинает вырабатывать слишком много крови, приводя к «кровяным проблемам» или же к давлению и, соответственно, к лихорадке. Как следствие – кровотечение, паралич или сердечный приступ. Недостаток крови или плохая кровь вызывают ослабление жизненных сил, кровотечение при ранении – обморок или смерть. Та же логика работает и в отношении других гуморов. Но когда у нас начинают лечить ту или иную болезнь, каждая из которых имеет свою символическую окраску, травами соответствующей расцветки, я начинаю смотреть на это, как на шарлатанство.

– То есть, когда лечат желтуху желтым зельем, а кровяное давление – красным?

– Именно так. К этим средствам добавляется и магия чисел, определяющая благоприятное или опасное время суток, день, месяц или год. Она играет на симметрии цифр: чтобы вылечиться от головокружений, нужно трижды пробежать через поле льна. Лихорадка пройдет, если девять дней подряд поститься и съедать по девять листьев шалфея. Леча от желтухи, поят отваром из воды девяти волн с девятью речными камешками. Важную роль играет также сочетание цифр и цветов: чтобы прошла ангина, нужно девять раз обернуть вокруг горла красный шарф. А наш постоянный страх, в котором мы живем и от которого не можем избавиться, – язва? Существует убеждение, что результатом инфекции является постоянная материя, которая может передаваться через прикосновение и сближение, а также из-за проникновения разлитого в воздухе яда, который люди могут вдохнуть или вобрать порами кожи. Одни говорят, что это такое семечко, которое в организме дает роковой урожай, другие – что это невидимый ядовитый зверек с необычайной силой размножения. Поэтому лечат язву приложением сушеных лягушек, собачьих легких и вскрытых голубей, которые должны вытягивать из больного влагу.

– Знаете, на Западе тоже встречаются адепты такого лечения. Здесь все зависит от степени суеверия владыки той или иной страны. Насколько он позволяет науке двигаться вперед. Ричард Напьер, английский пастор и врач, врачевал с помощью религии: он молился об исцелении своих пациентов. В дополнение обеспечивал их магическими образками и оберегами, которые они должны были носить для защиты «от злых духов, фей и колдовства». Есть врачи, которые утверждают, что здоровье зависит от привычки регулярно менять рубашку, каждое утро принимать таблетки из терпентина и, конечно, носить на шее в качестве амулета заячью лапку.

– У нас еще и не такое услышите. Якуб Нигель, один из тех, что вас экзаменовали, среди своих рецептов пропагандирует следующий: больной должен отварить яйца в собственной моче, затем закопать их в муравейнике, и когда муравьи их съедят, болезнь пройдет. При коклюше надо выйти на берег реки и смотреть на ее течение. Болезнь пойдет вслед за ним. А сколько легковерных хаживают на похороны совершенно чужих им людей! И все ради чего! Чтобы прикоснуться к покойнику, благодаря чему болезнь покинет живое тело, перейдя в мертвое. У помоста или виселицы толпятся матери с больными детьми, чтобы те притронулись к трупу. Эпилептики ловят ртом брызги крови казненного. О-о, вы увидите здесь еще много интересного. Но бороться с этим бесполезно. Приходится закрывать на все это глаза и делать свое дело.