Арагонские хроники. Дневник барона Сореала де Монте
Шрифт:
Через несколько минут девушка застегнула последний ремешок на сапоге и подхватила со столика свой багаж.
— Марго, я готова.
— Ну, значит — вперед!
Эстарийка сладко потянулась, взлетая с кровати. Одно стремительное движение, и она оказалась возле Клодии. Та лишь слабо вскрикнула, когда Марджолина, крепко обняв ее, прыгнула в окно. Скоро Царица Бурь уже неслась между пушистыми облаками над землями Штейн.
Сиилин не успела даже утомиться от сидения в сумке, а Марго уже с грохотом распахнула балконную дверь в одном из верхних этажей дворца и, плавно опустившись, поставила Клодию на пол.
— Авиакомпания Серебряной Звезды благодарит вас за то,
Клодия радостно побежала в монаршие покои, где застала Арагона с одной из наложниц. Баронесса прямо-таки вскипела от негодования, но, сдержавшись, с напускным холодом бросила: — Когда закончите, ваше величество, я бы хотела поговорить, — и вышла за дверь.
Король, ошалевший от неожиданности, не сразу смог выгнать не менее удивленную одалиску, после чего, даже не накинув халата, выскочил за Клодией.
— Как ты здесь очутилась?
— Арагон, это как раз не важно. Зато, я вижу, вас нельзя оставить ни на минуту! Пока мы кладем жизни на алтарь отечества, вы, извините, трахаетесь с кем попало. Хотя мне следовало бы предвидеть… — баронесса не могла отказать себе в удовольствии немного пожурить короля.
— Клодия, тебя никто не просил покидать столицу! — обиженно вскричал Арагон и втащил девушку обратно в комнату. — Без тебя здесь все пошло кувырком: чародеи брюзжат, генералы ссорятся, мне даже пришлось казнить того герцога, который… в общем, полное безобразие, но в этом виновата ты!
Сиилин зевнула: перебранки любовников бывают довольно скучны. Она так и видела, как Клодия поджала губы, готовые на самом деле расплыться в счастливой улыбке и расцеловать государя! Фея устроилась поудобнее, прикидывая, как скрасить время вынужденного заточения в сумке. Кто поручится, не примутся ли эти двое сейчас… ну, всем известно, чем занимаются глупые люди в такие моменты!
— Арагон, я здесь строго по делу, — Клодия часто пользовалась этим аргументом, чтобы король не набросился на нее сразу, а забыл о первоначальных планах за возмущениями по поводу ее прагматичности. — Во-первых, мне нужен кристалл из вашего меча, — продолжила баронесса, а дальше шепнула: — Ферджин нашел-таки камень! Теперь нужно огранить его по образцу, — и вновь в полный голос: — Во-вторых, мне срочно нужны деньги, но я не беру взаймы у вас, я меняюсь — монеты на слитки.
— Клодия, да как ты вообще смеешь сейчас думать о чем-то, кроме… — Арагон, в конце концов, смог вклиниться в речь бессовестной девицы, притянув ее к себе.
— Государь, пожалуйста, сначала дайте мне кристалл и деньги, — по голосу баронессы было понятно, что дела потихоньку принимают второстепенное значение.
Но она все же сумела настоять на своем. Некоторое время Сиилин сотрясалась в своем убежище от беготни по лестницам и коридорам до сокровищницы, потом ее чуть не обнаружили, когда вытаскивали слитки и засыпали обратно монеты. Наконец все успокоилось, слышались только сладостные вздохи.
Сумка, в которой находилась пикси, осталась во внешних комнатах королевских покоев. Аккуратно выбравшись наружу, Сиилин нежданно для себя увидела Марджолину. Царица Бурь бесстыдно подглядывала за Арагоном и Клодией в приоткрытую дверь ванной. На лице эстарийки блуждала странная улыбка, и фее почудилось, будто Марго собирается присоединиться к забавам парочки.
Еще Сиилин почему-то подумалось, что такое вот развлечение на троих может иметь очень серьезные последствия. Интересно, какие именно? Точно! Фея выгребла
В процессе поисков фея произвела немало шума, но доносящиеся из ванной стоны заглушили бы и куда более громкие звуки.
— Клодия, я люблю тебя! — послышалось приглушенное плеском воды пылкое признание короля среди внезапно наступившей тишины.
Кажется, девушка ответила ему, но среди разразившейся вновь какофонии страсти было уже не разобрать слов. Однако не ослепла же Сиилин и не оглохла, в отличие от самой баронессы, якобы все еще не способной разобраться в собственных эмоциях. Ох, ну раз тут вступили в игру высокие чувства, придется помочь! Ну что бы эти верзилы делали без феи?
— Эй, ты, — обратилась Сиилин к карте, — ответь: почему мне не по себе от мысли, что Марго вольется в любовный дуэт Клодии и Арагона?
— Ха, ясно даже полному кретину! — лицо на карте шевельнулось. — Но коль ты задаешь мне этот вопрос, так и быть, отвечу. Если сейчас король переспит с Царицей Бурь (а это непременно случится, к гадалке не ходи!), то, скорее всего, подпадет под ее власть. Это не мысленный контроль, как у Лексиз, — она зачарует его, а эстарийские чары невероятно сильны и коварны. Сама Марджоли не прочь воспользоваться случаем для повышения своих шансов на победу в войне. Если ее план сработает, она останется в выигрыше, объединив Леодар. Если нет — обезумевший от похоти король своими действиями спровоцирует гражданскую войну в Арагоне, которой тут же воспользуется Ксандрия. Ну а собранная к тому моменту армия нелюдей под предводительством Царицы Бурь ударит всем в спину. Надо упомянуть, — с гадкой улыбкой добавил человек с карты, — Клодия тоже не до конца честна со своей подружкой.
Козлобородый дядька на картинке повернулся к фее спиной, после чего кусок картона медленно рассыпался хлопьями пепла. Ничего себе! Сиилин, прямо скажем, не имела ничего против победы нелюдей, но что-то в ней воспротивилось такому повороту истории. Почему все эти дрянные, по их собственным словам, полноразмерные народы не могут жить в мире друг с другом? Вот пикси всех любят одинаково, со всеми дружат!
Впрочем, у Сиилин уже появилась идейка. Она еще покопалась в сумке баронессы и извлекла оттуда витой серебряный свисток, который относительно размеров феи сошел бы за хорошую духовую трубу. Сначала Сиилин хотела подсунуть Арагону в руки статуэтку козлика, которая обратила бы монарха на несколько часов в соответствующее животное. Но, чего доброго, эстарийка не станет пренебрегать оскотинившимся королем? Посему — свисточек! Подняв волшебный артефакт двумя руками, пикси изо всех сил дунула в него.
Ну вот, сплошной обман — ничего не произошло! Марджолина все также стояла перед дверью, готовясь открыть ее. Но вдруг она застыла, на лице ее проступило выражение, словно она заглотила осиное гнездо (Сиилин про себя отметила эту идею), а в следующий миг рухнула на пол, зажимая руками уши и пронзительно крича. От этого воя полопались стекла, по стенам поползли трещины, мраморная ванна, в которой веселились Клодия и Арагон, раскололась пополам, выплеснув потоки воды. Пикси же звуковой волной попросту снесло к стене и придавило взлетевшим с пола ковром.