"Аратта". Компиляция. Книги 1-7
Шрифт:
Кирья подняла взгляд выше. Над лесом к небу почти отвесно поднимались густо оплетенные плющом скалы.
«Где же я? – задумалась Кирья. – Или Алаунские горы и есть владения Калмы? Может, здесь – вход за Кромку?»
Подлесок неподалеку качнулся, затрещал. Кирья напряглась, схватила Лук Исвархи и стиснула его в руках, словно дубину. Вот сейчас из чащи выломится то гребнистое чудище, над которым только что пронеслась в падении! Но существо, ворочаясь, обернулось к ней задом и быстро скрылось. Девочка увидела лишь исчезающий в лесу толстый хвост.
«Убежал… Чего-то испугался?
Деревья перестали качаться, лес успокоился, выдохнула и Кирья. Оглядевшись, она направилась туда, где среди деревьев блестела вода. Вскоре она вышла на болотистый берег речушки, которая тоже показалась ей знакомой. От воды несло тухлыми яйцами и пыхало теплом, как из натопленной печи.
«Видно, один из тех самых горячих ручьев, что текут с гор в Мокрый лес…»
В грязи на берегу речки нежились старые знакомцы – щучьи ящеры. При виде Кирьи они резво попрыгали в воду, прежде чем она успела рассмотреть чудищ или хотя бы испугаться их.
«Что это от меня все разбегаются? Боятся, что ли? – обрадовалась девочка. – Ха-ха, так-то! Но почему?»
Кирья неторопливо пошла вдоль воды, обходя топкие места. Она понятия не имела, куда идти. Но Лук Исвархи в руке придавал ей необъяснимую уверенность в себе и в будущем.
Ручей уводил в ущелье, где две отвесные скалы смыкались в узкую каменную щель. Кирья вошла в густую тень, отодвигая свисающие лианы, и наконец заметила под ногами тропу, что вилась вдоль ручья. Следов заметно не было – но ведь кто-то здесь проходил до нее…
Когда скалы разошлись в стороны и Кирья вышла на свет, в первый миг она не поняла, куда ее привела тропа. Явившееся перед ней не походило ни на что, виданное прежде. Девочка застыла на месте. Что это? В ее мире таким вещам не было названия…
Среди каменных осыпей и острых скальных выходов виднелись увитые ползучими растениями обломки чего-то, напоминающего… развалины?
Если бы Кирье довелось побывать в селениях побольше Ладьвы, она бы назвала увиденное разрушенным городом. Причем городом, с которым произошло нечто очень нехорошее… Следы той давней беды были настолько явными, что у Кирьи от волнения забилось сердце.
«Успокойся, чародейка! – приказала она себе. – Ты повелеваешь чудищами, а это всего лишь мертвые обломки… чего?»
Лук Исвархи отчетливо грел ладонь. «Может, ты отсюда родом?» – мысленно обратилась к нему Кирья. Она почти не сомневалась, что у волшебного орудия есть душа и разум. Вот и сейчас девочка чувствовала, что солнечный лук не ощущает угрозы, – напротив, он рад оказаться здесь.
«Ну а если он рад, то чего мне бояться?»
Кирья завертела головой, высматривая проходы среди замшелых валунов и зарослей. Ручей, что привел ее в долину, поблескивал среди пышной травы, едва слышно журча по камням. Здесь он оказался совсем мелким. Кирья пошла прямо по воде, то и дело поскальзываясь на камнях. Скоро она промочила ноги, но едва заметила это – вода была совсем теплой. Да и не до того ей было – такое творилось вокруг!
Селение, развалинами которого была усыпана вся долина, точно постигло какое-то ужасное несчастье. То ли землетрясение, то ли камнепад – ну а потом и время взяло свое. По берегам ручья, там и сям из-под бурой растительности виднелись искореженные обломки крыш и стен.
Чем ближе к середине долины, тем крупнее становились обломки.
«Похоже на соты, – думала Кирья, изумленно рассматривая куски построек. – Эта деревня – словно гнездо лесных пчел, которое сняли с дерева да ка-ак швырнули с размаху об скалу!»
Ее взгляд упал на кусок «сот», в которых, кажется, кто-то лежал… Девочка выбралась из ручья и заглянула внутрь расколотого дома. Все заросло зеленым и бурым мхом, а в сгнившей, почерневшей постели, словно в ракушке, скорчился зеленый мохнатый скелет. О пращур Хирва! Да там же мертвец! Кирья, призывая духов-защитников, шарахнулась назад.
«Тут, верно, в каждой такой скорлупке по мертвецу, – думала она, поспешно возвращаясь к ручью. – Гнев богов обрушился на эту несчастную деревню! Может, уйти отсюда? Вон темнеет. Солнце зайдет, покойники как встанут…»
Страх боролся в ней с любопытством. Но тепло Лука Исвархи в руке дарило покой и уверенность. Пусть у нее пока ни тетивы, ни стрел, но она все равно под защитой… Откуда приходили эти мысли? Кирья была почти уверена – их внушал ей сам лук.
Солнце и впрямь вскоре ушло за горы. Долина постепенно тонула в глубокой синей тени. Кирья, прищурившись, взглянула вдаль:
– Ага! Вот оно!
Впереди, среди бурой травы зарослей, покрытых мхом валунов и ползучих растений, виднелось нечто похожее на заболоченное озеро. Оттуда и вытекал теплый ручей. Над водой висела плотная шапка тумана. А над туманом поднималось нечто вроде высокой круглой крыши…
Кирья сразу догадалась, что это храм. Она бывала в святилищах на Лосиных Рогах и в Ладьве и много слышала об огромном и страшном дривском Доме Ячура, хоть ей и не сильно верилось в россказни. Но сейчас девочка застыла в почтительном молчании, чувствуя желание склонить голову. Перед ней было величественное жилище бога – или место, куда приходят боги, святое место.
Похоже, дело было так: гнев богов разрушил селение, но храм уцелел! И в отличие от обломков, почти пожранных болотом и лесом, его стены и крыша блестели, не тронутые ни мхами, ни плесенью. Кирья без колебаний устремилась туда, шлепая по ручью. Лук Исвархи почти жег ее руку, но девочке не было дела. Она не думала о местных чудищах, что могли поджидать ее в воде заболоченного озера. И даже возможная встреча с Калмой, так пугавшая совсем недавно, испарилась из ее мыслей.
Когда Кирья, стряхивая с себя скользкие побеги, вышла к берегу озера, вокруг почти стемнело. Однако чем темнее становилось, тем ярче разгоралось вокруг бледное золотистое свечение. Светилось, кажется, все – и вода, и колышущийся в ее глубине ил, и подводные камни – или то были и не камни вовсе? Но ярче всего светился храм неизвестного бога.
«Это храм Солнца, – без всяких сомнений подумала девочка. – Конечно же, это храм Солнца! Оно уходит на ночь за Кромку, чтобы светить мертвым, но никогда не гаснет. Все здесь пропитано его живым дыханием…»