Арбалетчики в Карфагене
Шрифт:
Чем больше я размышлял, тем яснее понимал, что именно такой линии и нужно придерживаться. Ну, с некоторыми нюансами, конечно, но в целом — именно такой. Обычай есть обычай, против него и олигарху переть тяжеловато. А чтобы ему легче было "сохранить лицо" — включить дурака, который просто-напросто не в курсах и настаивает на том, о чём говорилось ранее.
И опять обдумать как следует мне не дали — раб-посыльный сообщил о вызове к Арунтию. Что характерно — вызывал наниматель одного только меня. И уже в прихожей до меня донеслись из его апартаментов раскаты грома в исполнении знакомых голосов. Потом оттуда вышли Криула с дочерью, обе страшно недовольные.
— Что
— Сейчас и сам узнаешь от отца…
Не дав нам пообщаться, наниматель выглянул и поманил меня к себе.
— Присаживайся, Максим. Ох уж эти женщины! Слухи, конечно, разнесутся быстро, и будет лучше, если ты услышишь обо всём от меня. Я недавно объявил, что ты достоин руки моей дочери…
— И я с нетерпением жду, когда ты отдашь мне Велию, досточтимый.
— Гм… Видишь ли, Максим, Велия — не единственная из моих дочерей…
— Велия — единственная, о которой мы говорили с тобой в Гадесе.
— Верно, там мы говорили о ней. Но это было давно, и с тех пор многое изменилось…
— Мои планы — нет.
— Но ведь ты теперь достоин гораздо большего. Я хочу предложить тебе свою ЗАКОННУЮ дочь. Это же гораздо почётнее!
— Понял и оценил, досточтимый! Но что мешает тебе узаконить Велию?
— Гм… Да ничего не мешает. Удочерить её официально недолго и нетрудно. Но пойми, Максим, это ведь будет всё равно не то! Вся Мегара знает, что она была незаконной, и вровень с законными её всё равно никто считать не будет — таков обычай. У меня от второй жены дочь — вообще шмакодявка, но Велия, хоть и старше её годами, по достоинству будет считаться ниже, и брак с ней будет не так престижен. Я же предлагаю тебе НАСТОЯЩУЮ невесту, которая откроет тебе путь в высшие круги карфагенского общества. Подумай об этом! А Велия — она тоже моя дочь, конечно, и люблю я её ничуть не меньше прочих, и я рад тому, что твоё отношение к ней осталось прежним, и за это я тебя только больше уважаю, но — ты достоин большего! Хочешь, отдам тебе Велию в наложницы? Мириам не против, даже сама меня об этом просит. Думаю, что и сама Велия поняла бы всё правильно и согласилась бы, если бы не Криула. Можно подумать, ей самой плохо у меня в наложницах живётся!
— Женщины чувствительны к ОФИЦИАЛЬНОМУ положению, досточтимый!
— Да знаю, не напоминай! Тошно! Недовольством моих испанских солдат мне грозит! Представляешь? МНЕ — недовольством МОИХ солдат! И ещё Ганнибалом меня стращает. МЕНЯ — МОИМ же старым другом детства и боевым товарищем, с которым мы наводили порядок в Испании и били римлян! Жена Ганнибала — тоже испанка, и моя дура — вот уж от кого не ожидал — вообразила, будто через неё сможет вертеть САМИМ Ганнибалом, ха-ха-ха-ха-ха! Напугала, дрожу как осиновый лист! Ладно бы старику какому девчонку отдавал или рохле какому недоделанному! Так ведь тебе же отдать собираюсь, как она и хотела! Ну, не женой, наложницей, но ведь не простой же наложницей, а почётной, как и она сама! Можно подумать, ты её обидишь! Ох уж эти мне женские капризы! Ладно, оставим это. Так как, возьмёшь в жёны Мириам?
— Прости, досточтимый, но мой выбор — Велия! О ней мы говорили с тобой в Гадесе, и её я хочу получить сейчас. Тогда, в Гадесе, ты не был уверен, достоин ли я её. Сейчас ты сам признал, что достоин. В чём препятствие теперь?
— Да никаких препятствий! Но не горячись, подумай как следует. Кто тебя торопит? Сколько понадобится, столько и думай — день, два, три, неделю — не тороплю.
— Боюсь, досточтимый, что моё решение
— И чем же тебе Мириам плоха?
— Ну… гм… в общем, — я силился придумать что-нибудь необидное для её отца, и тут меня осенило:
— Помнится, ты ещё в Гадесе рекомендовал мне заняться со временем и этрусским языком. Разве Мириам владеет им?
— Да нет, только финикийским и греческим. Но какая разница? Велия, можно подумать, владеет им в совершенстве! Так, еле-еле, ещё хуже, чем ты сейчас греческим.
— Но всё-таки хоть как-то. Разве это не лучше, чем совсем никак?
— Ха-ха! Ловко извернулся! А теперь — говори НАСТОЯЩУЮ причину!
— Ну… гм… Видишь ли, досточтимый… гм… Из таких, как Велия, хорошие жёны получаются, а вот из таких, как Мириам… гм… в общем…
— Понял, не тужься! — буркнул Арунтий, — Хорошо, получишь Велию! Завтра же её официально удочерю, и на днях состоится ваша помолвка! Доволен? А теперь — уйди с глаз, упрямый дурень!
Я опасался худшего и доброму совету последовал без промедления, так что основная гроза прошла уже без меня. Ретируясь, я услыхал грохот, с которым мой будущий тесть производил энергичную перестановку кое-каких вещей в своих покоях. Не удивлюсь, если некоторым из них данная перестановка пойдёт не на пользу, гы-гы! Впрочем, не там я худшего опасался. Арунтий — всё-таки мужик, и умный мужик, и так уж в открытую беситься не станет, понимает ведь, что не к лицу. Но бабы! Не знаю уж, каким путём донёсся слух до Юльки, но "соли попросить" она прибежала самолично, рабыню-служанку не послала.
— Макс, ты идиот! Ты головой думаешь или тебе нечем думать?! Тебя в детстве родители на пол башкой не роняли?! — при перемывке моих несчастных костей соль оказалась забытой начисто.
— Да нет, вроде — что я, молдаванчик?
— А при чём тут молдаване? — Юлька сама с молдавской примесью, так что инстинктивно насторожилась.
— Ну, у хохлов ведь про молдаван такие же примерно анекдоты, как у нас про чукчей.
— Да ну тебя, задолбал! Я тебе конкретно говорю, а тебе всё смехреночки!
— И чего ты конкретно говоришь?
— Что ты — конкретный идиот! Ты хоть понимаешь своей дурной башкой, от ЧЕГО ты отказался?!
— Ну, прежде всего — от большой головной боли.
— Это точно, у дятла голова не болит! Ты дятел, Макс, самый натуральный дятел! Ведь как сыр бы в масле катался, если бы не был таким клиническим идиотом!
— А так — буду кататься как творог в сметане.
— Как говно в проруби! Ну дурак! Ну идиот! Головной боли ему не хочется — ах, какие мы нежные! Гордость у нас и чувство собственного достоинства! Невместно нам бэушную с довеском брать и рога носить! Осёл ты среднеазиатский! Мог бы в люди выйти, а будешь теперь сидеть на корточках и курить бамбук! Ты сам-то хоть понимаешь, какой ты идиот?! Да нормальные люди зубами и когтями в такое счастье вцепляются, хрен отцепишь, а он нос воротит! Ну почему ты такой пришибленный?!
— Потому что потому! Это моё дело, и я решил его так, как считаю нужным. Я тебе в твоих делах указываю? Вот и ты мне в моих указывать не будешь.
— Твоё дело?! А ты о нас подумал? Сволочь ты, Макс! Сволочь и эгоист!
— А вы-то тут при чём?
— При том, что ты — один из нас! Выбился бы в олигархи — нам бы протекцию составил, и все устроились бы как белые люди! А ты только о себе и думаешь, чурбан дубовый! Нормальной благополучной семьи ему захотелось! Да у кого ты её видел, нормальную и благополучную? Все так живут и не капризничают! Ну идиот!