Арбалетчики в Вест-Индии
Шрифт:
— Ну, не от своего же собственного, Миликон! И от имени отца, и от имени деда!
— Это другое дело. Слову Тарквиниев верить можно… Вот только что досточтимые Тарквинии захотят получить от меня взамен?
— Твою дружбу, Миликон. Разве не пригодится нам дружба — ну, скажем, царя всех турдетан и кониев низовий Анаса?
— Ну… Гм, — вождь призадумался, — Целого царя? Так там же лузитаны!
— Лузитаны севернее, а там — турдетаны и конии. Конии — тоже тартессии, как и турдетаны. Ты получишь трудолюбивых и дисциплинированных подданных, а не какой-нибудь негодный сброд.
— Какая разница! Лузитаны уже проникли туда и разорили эти места так, что там уже и мало кто живёт! А кто остался — прячутся по пещерам или платят этим разбойникам дань.
— Вот ты и освободишь их от лузитанских грабежей и дани, а людей своих туда приведёшь и поселишь. Не сразу, конечно, а когда их накопится у тебя столько, что на них не хватит земли в твоих приграничных владениях. Ведь твой нынешний городок — не последний, на который положили глаз римляне. Будут и
— Так ведь со своими вождями же!
— Но на твои земли, а значит — под твою власть. Ты ведь не обязан принимать к себе тех, кто не захочет встать под твою руку, верно? Примешь тех, кто присягнёт тебе, и станешь вождём над вождями. А вождь над вождями — это уже царь. Ну, почти царь. Когда под твоей рукой соберётся достаточно вождей с воинами — пойдёшь с ними отвоёвывать себе у лузитан своё царство, над которым и усядешься настоящим царём.
— Отвоевать у лузитан? Легко сказать! Они же там все головорезы! А кто будет у меня?
— У тебя будут воины, понимающие толк в большой войне. Не очень много, но достаточно, чтобы научить твоих людей воевать. Ветераны Ганнибала…
— Откуда?
— Это наша забота, гм… будущий «великий», — мы с Фабрицием дурашливо, но торжественно стукнули себя правыми кулаками в грудь и даже обозначили лёгкий поклон головами, как и полагалось по старинному обычаю приветствовать царственных особ.
— Гм… Но ведь тогда те лузитаны, которых я вышвырну из низовий Анаса, попросят помощи у соседей. Против меня выступит тогда вся Лузитания!
— Не выступит, Миликон. У лузитан появится свой царь, который найдёт для своих подданных дела поважнее. А с тобой он будет дружить — тайно, конечно.
— Свой царь у лузитан? Откуда вы знаете?
— А откуда мы знаем о будущем царе турдетан и кониев?
Покидал нас будущий «великий» Миликон, потрясённым едва ли меньше своего будущего лузитанского «друга» Ликута. Мы с Фабрицием долго ржали, припоминая изумлённые хари обоих будущих «великих». А потом — уже в доме «досточтимого» Волния на Острове — ржали и Васькин с Володей, когда я уже им рассказал. Сам-то глава клана тоже повеселился немало, когда Фабриций рассказывал ему на этрусском, но мы-то этрусским всё ещё не владеем, поэтому нашим рассказывал я — на нормальном русском. В нынешней гадесской «командировке» мы втроём, а Серёга с Юлькой и Наташкой остались в Карфагене. Бабы — оттого, что нехрен им тут делать по определению, а Серёга — ну, его с нами нет, так что не слышит и не обидится — по той же, если совсем уж честно, причине. Ну нехрен таскать не приспособленного к таким делам человека туда, где зазеваешься — так и убить на хрен могут. В деле с нумидийцами давеча, хоть и рядом держался и не особо-то лихачил, а один хрен как-то ухитрился словить охреначником в лобешню, отчего нагребнулся с лошади и ушиб копчик. Хоть и не смертельно, да и не привыкать ему, но — на хрен, на хрен. Он нам живым нужен, а не таким, о котором только или хорошо, или никак. Поэтому поручил ему перед отъездом минералы местные карфагенские поизучать, дабы чувствовал себя занятым нужным и полезным делом. А если сумеет при этом и в натуре полезное чего-то найти — так разве ж я хоть раз против?
Ну, раз уж с него начали — геолог он наш, этот Серёга Игнатьев, какой-никакой, а всё-таки геолог. Хоть и за неимением лучшего, а бериллы мне таки распознал и откуда надыбать их в Карфагене — тоже вспомнил, так что для сельской местности — уж всяко пойдёт. Просто не надо тыкать его в те ситуёвины, под которые он, будучи по реальной работе офисным планктонщиком, ни разу не заточен. Юлька Сосновская — хотя по факту её следовало бы тоже Игнатьевой числить — наша истеричка… тьфу, историчка. Пединститутская, к сожалению, но за неимением лучшей приходится терпеть эту. Я ведь не случайно насчёт истерички оговорился, если кто не въехал, и как бедный Серёга её стервозную натуру выдерживает — у него надо спрашивать. Это меня она при случае давно уже больше ради прикола подначивает, чем всерьёз, и я давно уже именно так её взбрыки и воспринимаю, и случается это уж всяко не каждый день, а вот его она пилит на полном серьёзе и ежедневно. Но то — их семейное дело, меня не колышащее. А делом занята полезным без дураков — систематизацией нашего попаданческого исторического послезнания и составлением для всей нашей компании и для наших нанимателей «летописи будущего». Оно ведь полезно зачастую бывает — знать то, чего не знают окружающие. Фактор инсайдерской информации, скажем так. Наташка Галкина, а фактически — Смирнова, и это к моменту нашего отъезда было уже даже заметно на глаз, является нашей ботаничкой и вообще биологичкой — кому ж ей ещё быть, как не студентке Лестеха? Особенно забавна она в качестве спеца по насекомым — с её-то насекомобоязнью, гы-гы! Однако ж шелководческую ферму мне наладить помогла, при которой и состоит теперь в качестве эдакого своего рода инженера-консультанта. Между прочим, достаточно важная статья нашего благосостояния на перспективу — спрос на шёлк растёт, особенно — на косский, не такой дорогой, как индийский и китайский. А там, глядишь — и ещё чего полезного вспомнит и подскажет.
Володя Смирнов, супружник ейный и автор уже заметного на глаз признака ейной принадлежности — наш главный хулиган. В смысле — непревзойдённый драчун, бывший армейский спецназер. Не мыслитель ни разу, обычный работяга-автослесарь, но там, где нужен надёжный и ловкий человек под рукой на случай всяких непредвиденных неприятностей, Володя уж точно окажется при деле. А ещё — если надо что-нибудь смертоубийственное из подручных
Ну и я сам — Максим Канатов, сволочь и эгоист, если по Юльке, а так — технолог-машиностроитель и профессиональный начальник в одном флаконе. Если надо чего-то эдакое соорудить — типа, сделай то, не знаю что, так сразу — Канатов, ты инженер или где? Ну, это-то ещё не самый тяжёлый случай, всё-таки понятие специализации для наших современников существует, и отмазаться от непосильной инженерной задачи, сославшись на некомпетентность в ней, всё-таки можно. А вот от управленческой — хрен отмажешься. Канатов, ты руководитель или нахрена? Вот и води руками, а разводить ими и без тебя есть кому. Продержит начальство в неведении до последнего момента, а затем огорошит задачей, которую нужно было решить ещё вчера. И разруливай её как хочешь, и никого не гребёт, что ты никак не хочешь, и не припомню что-то из таких «архисрочных» задач ни одной, к решению которой я был бы полностью подготовлен заранее. Подготовленным-то любой дурак разрулит, а ты вот так вот, не подготовленным изволь разрулить. Так что не привыкать к таким раскладам, и наша нынешняя ситуёвина, да и начальство наше нынешнее — весьма неплохой по сравнению с прежней жизнью вариант. Да и сами мы — мужики, конечно — давно уже не рядовые бандито-гангстерито, хоть и начали свою местную карьеру с рядовых стрелков-арбалетчиков. Отличились, выслужились, работаем уже больше головой, чем вооружёнными руками, и в этом смысле вошли уже в элиту принявшего нас на службу этрусского клана Тарквиниев. А я — так не только головой, но и головкой — ага, в самом буквальном смысле. Как-никак, на внучке главы клана женат, какой-никакой, а свояк, блатным, можно сказать, заделался. В прежней жизни всегда блатных сынков-зятьков-племянничков презирал, а в этой — сам теперь такой. Чтоб «досточтимый» — это только если с очень большой натяжкой, но уж «почтенный» — однозначно и без всяких базаров. Млять, эдак ведь и забронзоветь недолго…
А задача у нас — помочь Фабрицию организовать маленькую, но нужную Риму турдетанскую автономию у северной границы провинции Дальняя Испания. Точнее — не совсем так. Сперва сделать её, ещё не существующую, позарез нужной римлянам для прикрытия провинции от лузитанских набегов, а потом уж и саму её организовать. В идеале — по просьбе, а ещё лучше — под настойчивым принуждением со стороны самих римлян. Типа, дайте мне хоть какое-нибудь поручение, а уж особым-то я его как-нибудь и сам сделаю. Если это удастся — а мы, кажется, уже неплохо постарались в этом направлении и ещё ОЧЕНЬ постараемся — вряд ли римляне будут так уж возражать и против возникновения дружественного и союзного им турдетанского боевого хомяка на не принадлежащей им сопредельной территории. Правда, это сократит приток турдетанских рабов на рудники, но эту проблему римляне уж как-нибудь решат. Тех нумидийцев, что мы давеча захватили, мой тесть тогда оптом римскому работорговцу сбагрил, а уже здесь, в Гадесе, мы прослышали краем уха о приличной партии рабов-нумидийцев, прибывшей в Новый Карфаген и загнанной поголовно на рудники близ него. Те или не те — нам без разницы. Главное — эта проблема для римлян решаема и без порабощения тех турдетан, которые уйдут к Миликону. Зато их земли они высвободят для своих италийских колонистов без восстаний и без сожжения в ходе их тех италийских колоний вместе с их италийскими обитателями. Не станут турдетаны их жечь — это за них сделают и прекрасно с этим справятся и прорвавшиеся в обход владений Миликона лузитаны Ликута. Как раз будет римлянам и дополнительный повод для размышлений, не пора ли означенному другу и союзнику римского народа царю Миликону усилиться и расширить свои владения так, чтоб лузитанам обходить их потруднее стало. Исключительно по римской просьбе и даже под римским принуждением, гы-гы!
Как я себя при этом ощущаю, после эдаких циничных подлянок? А как прикажете ощущать? Это — политика. Если честно и без дурной злодейской бравады — то ощущаю я себя точно так же, как и Фабриций. Омерзительно. И турдетан немало пострадает при этих лузитанских набегах — бандитам ведь без разницы, кого убивать, насиловать и грабить. Да и италийцы — тоже ведь люди — две руки, две ноги, одна голова, хоть и бестолковая, раз на чужую землю при ещё живых её хозяевах польстились. Но мне и нашим турдетаны ближе. На них базируется клан наших нанимателей Тарквиниев, из них моя жена, из них же и большинство наших местных друзей-товарищей, с которыми мы вместе и мечами махали, и шкурой своей драгоценной рисковали, и всё это — не хрен собачий. Для нас — достаточно. Всех нам не спасти, но мы пытаемся спасти тех, кого ещё можно. Разве лучше будет, если и они либо погибнут в ходе отчаянных и заранее обречённых на неудачу восстаний, либо — несколько позже, но куда мучительнее — на рудниках возле Нового Карфагена и Кордубы, добывая металл — да побольше, побольше, работать, ленивые варвары, труд облагораживает человека — для сената и народа Рима?