Арбин
Шрифт:
– А сколько времени? – сонно произнесла я с хрипотцой в голосе.
– Четыре утра, - коротко ответил Арбин, смерил напоследок мое лицо своим холодным и пронзительным взглядом и вышел за дверь.
Я осталась наедине с этой женщиной и тут же перевела на нее взгляд. Она подошла ближе.
– Здравствуй, Влада. Я здесь по приказу Артема Алексеевича. Он говорит, что тебя мучают боли всю ночь, и ты совсем не спишь?
Я промолчала и пододвинулась, позволяя ей сесть на краешек кровати и положить объемный чемоданчик себе
– Ты позволишь мне тебя осмотреть? – спросила женщина, доставая из чемоданчика перчатки, - сколько тебе полных лет, Влада?
– Мне восемнадцать, - прошептала я и откинула голову на подушку, - позволю.
Прошло немного времени боли и мучений, однако после прикосновений этой женщины и какой-то щемящей теплоты ее слов мне стало легче на душе, хоть и не легче на теле. После осмотра она попросила меня одеться и накрыться одеялом, потому что собиралась позвать Арбина. Она достала что-то из чемоданчика и протянула мне таблетку – обезболивающее. На первое время. Я выпила ее тут же.
– Постойте, - опередила я, - выпишите мне таблетки какие-нибудь, - я прикусила губу в смятении, не понимая, как ей объяснить правильно свое желание.
– Я все выпишу, Влада, - заверила она меня, - и противозачаточные в том числе. Не беспокойся.
Я кивнула и, успокоившись, легла обратно на постель. Да, противозачаточные... именно они мне и нужны. Именно они.
Вскоре в комнату вошел Арбин. В комнате сразу стало как-то тесно, мрачно и обстановка вовсе стала напряженнее с его приходом. Я прикрыла глаза и повернулась на бок, укутавшись в теплое нежное одеяло и принявшись слушать указания врача:
– Необходимо купить все, что я сейчас выпишу. Чтобы Влада начала лечение с сегодняшнего утра, а уже вечером я должна буду прийти и еще раз провести осмотр. Если не будет улучшения, то ей будет необходимо отправиться в больницу, Артем Алексеевич.
– О больнице не может быть и речи. Я предупреждал тебя молчать, и за это плачу баснословные деньги, - отрубил мужчина, метнув на меня короткий взгляд.
Женщина вздохнула, призадумавшись:
– Я надеюсь, что улучшения будут. Но вы сами видите ее состояние, - попыталась возразить женщина, протягивая листок Арбину, - у девочки сильнейшее воспаление и... прочие результаты некоторых действий.
Некоторых действий? Я грубо усмехнулась. Вот как теперь называется изнасилование? Некоторые действия...
– Чтобы начать качественное лечение, необходимо сперва сделать ультразвуковую диагностику. Осмотр – это крупица того, что нужно провести, ведь вы понимаете?
– Если бы я понимал, я бы был врачом, Марго. И в твоих услугах бы не нуждался, - отрезал Арбин, - я сейчас же отправлю охрану за лекарствами, Влада начнет лечение с утра, - пообещал Арбин, - все. До вечера, Марго. И держи язык за зубами!
Женщина лишь кивнула и кинула напоследок на меня тревожный взгляд:
– Лечись, Влада, - попросила
Я ничего не ответила на это, хотя ответа от меня и не требовалось. Врач ушла вместе с Арбином, а через десять минут одинокие шаги стали приближаться к спальне. Я поплотнее укуталась одеялом и прикрыла глаза. Я старалась заснуть, однако все это время только и чувствовала, как он заходит в спальню, как он приближается, как он ложится рядом и придвигается ближе. Не задевая меня.
– Поспи немного, но я уже отправил кое-кого за лекарствами и поэтому через полчаса разбужу тебя.
Послышалось тяжелое дыхание сзади меня. Мне казалось, что он прямо прожигает мою спину своими янтарными глазами, и из-за этого чертового ощущения я была напряжена и не могла заснуть. О чем он думает? Что он думает? О том, прав или не прав был? Или же его вовсе не мучают муки совести, а он просто думает о том, куда и когда бы меня сбагрить? Я искренне надеялась на второй вариант, потому что если он не отпустит меня, то я сбегу сама.
Я уже была на грани реальности и сна, как услышала странные тихие слова:
– Ты не спишь, - прозвучало утвердительно, а я – молчу.
Вздох. Кажется, его вновь покидало терпение.
– Повернись на другой бок… ко мне.
Без лишних слов я выполнила его приказ, потому что спать хотелось очень, а вот он явно был не настроен к моему строптивому поведению. И мне не хотелось выводить его еще раз. Мне хотелось уснуть, чтобы хотя бы ненадолго перестать чувствовать боль. Нужно повернуться к нему? Нужно уснуть, уткнувшись в его грудь? Все ради своего обезболивающего сна.
– Ближе, - приказал он, притягивая меня за локоть и вынуждая делать эти движения на постели, о боли которых он прекрасно знал. Но и я не забывала, что он – зверь, безразличный к желаниям другим.
Я оказалась почти рядом с его лицом и почувствовала тяжелое дыхание Арбина на себе. Молча и без лишних слов, я уткнулась ему куда-то в область ключицы.
Мне вдруг стало не по себе от того, что это чудовище захочет продолжения, несмотря ни на что. Это была глупая мысль, нелепая, абсурдная, но никто не знает, чего можно ожидать от зверя, ведь так? Переживая, я быстро прошелестела куда-то в область его шеи:
– Сколько вам лет?
Арбин, я почувствовала, напрягся всем телом, но на удивление тут же ответил:
– Между нами четырнадцать лет разница. Мне тридцать два, - раздалось в ответ.
Более я не стала ничего спрашивать. Я понимала одно: нужно было бежать, если я хочу выжить. Если я хочу жить и не сломаться под напором дикого зверя.
Глаза слипались, спать хотелось невыносимо, и более меня не тревожило его сбивчивое дыхание над моей головой - обезболивающее начало действовать, и я наконец-то уснула.