Арбин
Шрифт:
***
Мне показалось, что прошло всего несколько секунд, как я закрыла глаза, а меня уже нещадно будили - возвращали в мир реальности и боли. Я распахнула глаза, напоровшись взглядом на Арбина. Он сидел рядом, согнув ноги.
– Лекарства принесли, - услышала я, - выпей и снова уснешь!
Я приподнялась на постели, принимая стакан воды и одну таблетку из его рук. Арбин включил ночник и начал читать инструкцию, пока не давая мне второе лекарство.
– Тебе стало легче после того обезболивающего?
Я молча киваю, он - продолжает читать.
– Ничего непонятно,
– Дай, - я тотчас же потянулась за заветной таблеткой в его ладони.
Наверное, я сошла с ума, ведь почему бы мне не признаться в этом? Не сказать правду: в его руках было противозачаточное.
И тут же в моей голове прозвучал ответ: я не знаю, насколько этот мужчина хотел мне отомстить. А точнее, хотел отомстить моему дяде. Может быть, у него настолько поехала крыша, что он дойдет и до подобного?.. Возжелает, чтобы я родила ребенка ему, этому чудовищу? А потом будет меня шантажировать или еще более ужасное...
«Господи, Влада! О чем ты только думаешь? У тебя у самой уже поехала крыша от заключения этим тираном!», - пронеслось в мыслях, а затем я услышала голос Арбина и очнулась.
– Я, по-моему, задал вопрос, - сжал челюсти Арбин, - что это за лекарство?
– Это противозачаточные, - я выдохнула и прикусила губу от напряжения, сквозившего в воздухе, - мне нужно прочитать, как их принимать. Марго написала так много всего, а я ведь не знаю ничего...
В конце концов, я дернулась в повторной попытке выхватить упаковку из его рук. Прямо на моих глазах он с ненавистью сжал упаковку, полностью деформируя ее, а затем процедил прямо мне в лицо:
– Они тебе не пригодятся! Только увижу их в своем доме, вышибу из тебя все мозги. Поняла меня?!
Я промолчала, не в силах произнести ни слова. На моих глазах Арбин встал и ушел вместе с упаковкой. Я устало откинулась на подушки, пытаясь сдержать поток своих мыслей. Даже боль ненадолго притупилась от непонимания ситуации: мои опасения оправданы? Неужели они имеют почву под своими ногами, раз он пошел выбрасывать противозачаточные?
Такие люди, как он, вообще умеют испытывать муки совести? Арбин не возвращался долгое время, а я без промедлений уснула под нескончаемым потоком мыслей.
...А на утро все его ночные слова и добрые действия показались мне жалким сном моих мечтаний.
Яркий свет озарял эту комнату, словно здесь и не происходило ничего порочного, ужасного и животрепещущего. Как ни в чем ни бывало, Арбин надевал рубашку и уже начал застегивать верхние пуговицы. Увидев в отражении его взгляд, направленный на меня, мне тут же хотелось провалиться сквозь землю. Жаль, не было такой функции, а вот ему не было стыдно нисколечко. Даже его милосердные слова ночью выветрились из моей головы, потому что теперь это все казалось бессмысленным и безнравственным.
– Ты девочка большая, поэтому, пожалуйста, следуй инструкциям и принимай лекарства, потому как если тебе станет хуже, мне тебя легче убить, чем отдать в больницу и тем самым подставить себя.
Я застыла, а кончики пальцев похолодели от его последних слов. Они набатом бились в моей голове,
– Не слышу ответа?!
– Я еще сплю, - хриплым голосом произнесла я, закутываясь в одеяло с головой и прячась от яркого света, - но я все поняла, - добавила я, предполагая реакцию этого зверя на свой столь необоснованный поступок.
– Здорово, - донеслось до меня, - из комнаты выходить запрещено, завтрак принесут через час, в девять утра. Я на работу, сильно не скучай.
– Знаете что?! – не удержалась я и высунула голову из-под одеяла, чтобы посмотреть на его лицо, искаженное неприязнью от моих слов, - вы на это можете даже не рассчитывать!
– Очень сомневаюсь, Влада. Очень!
– торжествующе хмыкнул он и вышел, оставляя меня одну в спальне.
Я скривилась. После хлопка двери я просто наслаждалась тишиной и думала о том, какая у него там работа может быть. Одно слово – работа, а деньги получает криминальным путем, черные – не иначе. Я была в этом уверена, ведь как еще можно столько зарабатывать, чтобы уметь содержать такую огромную территорию и иметь в подчинение множество человек? Пролежав в постели еще примерно полчаса, я прислушалась к своим ощущениям и вдруг осознала, что мне стало несколько легче. Боль не ушла совсем, но, как показала практика, встать с кровати и дойти до ванной я смогла.
Я набрала чистую прозрачную воду в большую ванну, напоминающую скорее джакузи, и с трепетом скинула с себя все вещи, а затем перешагнула бортик и тут же легла в горячую воду, получая наивысшее блаженство. Я чувствовала некую свободу, когда защелкнула замок на ванной, испытала давно забытую защищенность. Я могла не бояться, что сюда вот-вот зайдет чем-то разгневанный мужчина и вновь тронет меня, и это придало мне сил. Мне открылось второе дыхание в этой светлой просторной ванне, отделанной в золотисто-синих тоннах. Впрочем, во всем доме Арбина чувствовалось какое-то бродяжье пренебрежение, роскошь и азарт. Дом был лишен уюта, того женского тепла – здесь царили свобода и раскрепощенность, не более.
Взяв с полок какие-то тюбики, я вылила немного жидкости под напор воды, и она образовала эту смесь в пену. Мужские запахи мне не нравились ни в чем: ни в дезодорантах, ни в парфюме, ни где бы то ни было еще. Просто не любила. Ароматы были резкие, грубые, «горькие» на запах. И этот гель для душа не стал исключением, как и шампунь, которым мне пришлось воспользоваться. Но горячая вода перебила все, она просто доставляла невероятное блаженство и заставляла вспоминать о чем-то таком ностальгическом, приятном, душевном.
Вытянувшись в полный рост, я ушла под воду целиком всего на несколько секунд, а затем прибавляла и прибавляла время с каждым своим погружением. Нужно было освежиться, встряхнуться, очиститься от всего, что произошло со мной за этот месяц. Хотя бы таким путем. Тем более, что я умела задерживать дыхание на очень долгое время, и в этот раз я дошла почти до двухминутного результата, и, довольная собой, я вынырнула, услышав в этот же момент какие-то быстрые шаги и сильный хлопок за дверью. Что ж, пусть... пусть там суетятся, а мне и здесь хорошо.