Арбин
Шрифт:
Поджимаю губы, потому что чувствую взгляд Арбина на себе.
– Аня, ты еще здесь? – недовольно произносит мужчина, заставляя Аню встать с дивана и скорчить рожицу.
– Нет, я уже уезжаю, - с этими словами она достает ключи от автомобиля и машет ими прямо перед его лицом, - хорошей тебе поездки, мой дорогой Артем.
Смотрю на них и подмечаю нехорошую ухмылку Арбина:
– А я смотрю, твой муж так и не купил тебе другую тачку? – не без ухмылки произносит Арбин, кладя черный чемоданчик на стол передо мной.
На секунду он смерил меня взглядом, а затем
– Нет, я просто люблю эту машину. До встречи, детка, - обращено было ко мне.
Аня уходит не торопясь. Я провожаю мадам взглядом и ставлю бокал с выпитым чаем на столик. Артем же приказывает идти за ним, берет чемоданчик, с которым он приехал сюда, и направляется к лестнице.
Вскоре мы оказываемся в его светлом просторном кабинете и меня посещает одна резкая мысль… В этом доме есть только два светлых места – его спальня и его кабинет. То, что неподвластно взгляду посторонним. Посторонние же видят только мрак в гостиной, однотонность на кухне и везде, куда бы они ни смотрели. Гости – редкие гости – совсем не знают, что есть свет в спальне Арбина. И есть лучи этого света в его кабинете.
Они видят только мрак.
Я захожу в кабинет, плотно закрываю за собой дверь и сажусь туда, куда он указывает. Напротив меня – Арбин в кресле. На его столе черный чемодан.
– Я улетаю через час, - произносит он одними губами.
– Я знаю, - шепчу я.
Арбин недолго смотрит в мои глаза, я с апатией принимаю это. Я знаю, что он улетает. Знаю ведь, и что с этого?
Мужчина отводит взгляд и быстро раскрывает свой черный чемоданчик. Непроизвольно мои глаза находят то, что в нем лежит, и я с непониманием смотрю на Артема.
Сдержанный тон:
– Я не раскаиваюсь. Я лишь признаю то, что я был излишне жесток к тебе. Констатация факта, Владислава, не более.
– Я большего не жду, - шепчу с хрипотцой, - и большего не нужно.
Он пропускает мои слова через себя.
– Это аттестат, - толстая корка с цветной бумажкой внутри летит мне в руки.
Я ловлю за неимением вариантов. В руках раскрывается мой аттестат.
И аттестат был моим. Отрада Владислава Артемовна, ученица одиннадцатого класса… Школа, наименования предметов – все это было в нем. Не успеваю рассмотреть идеальные отметки, Арбин быстро продолжает:
– Это не цветы, это получше. Согласна со мной?
Я молчу, отрываю взгляд от своих отметок и вновь перевожу взгляд на Арбина.
– Я фактически еще не закончила школу. И, к слову говоря, для чего мне этот поддельный документ? – спрашиваю хрипло, сжимая аттестат в руках.
– Аттестат не поддельный, лиса, - пристальный взгляд янтарных глаз направлен прямо в душу, - его ксерокопия через месяц будет лежать с ксерокопиями аттестатов твоих одноклассников. В твоей школе. Это подлинник. И я спешу тебя поздравить еще кое с чем.
– С чем? – хмурюсь я, а внутри что-то происходит. Страх неизвестности.
В руки мне следом летит стопка бумаг.
– С тем, что ты сдала химию и биологию: каждый из этих предметов более, чем на девяносто пять баллов. Математика, русский
– А куда денешься ты? Ты отпускаешь меня? – вопросы текут один за другим.
Арбин прерывает мой водопад вопросов, устало вздыхая:
– Все это я не оставлю тебе сейчас. Все это, - повторяет он, собирая бумаги и аттестат обратно в чемодан, - на случай, если самолет не долетит до пункта моего назначения. Или если он не долетит обратно, когда я буду возвращаться в столицу. Марат позаботится обо всем. И, самое главное: если я все-таки вернусь, аттестат и сданные экзамены остаются за тобой, поняла? Я делаю подарки, но не забираю их обратно. Когда ты сможешь уйти, я отдам тебе каждую бумагу. Здесь есть все необходимое для твоего будущего: паспорт, аттестат, обычные копии сданных экзаменов, которые после волны экзаменов будут внесены в реестр вместе с остальными школьниками, а также подлинники документов об имуществе, которое перешло тебе в наследство от родителей и некоторая доля имущества дяди. Все документы пока у меня, но они уже твои. Все это время с тобой будут Инга, Марат и моя бывшая жена. Может приезжать Цесарский Влад, ты его видела. Я доверяю тебя им.
Я перевариваю информацию, он закрывает чемодан и поднимается из-за стола. Я тоже встаю, не желая оставаться в его кабинете.
– Не легче ли отпустить меня? – спрашиваю, чтобы не терять время.
– Куда я отпущу тебя, Влада? Сейчас – куда? К дяде, которому ты не нужна?
Я принимаю правду без прикрас, но оттого легче не становится.
– Я не могу, лиса. Ты мне нравишься, и я не могу так легко выпустить птенца на волю. Ты найдешь бед на свою пятую точку, к тому же снова угодишь мне в лапы.
– Я постараюсь не угодить, - нахмурилась я и не заметила короткой улыбки Артема.
– Ты все та же лиса, теперь я спокоен и уж точно поехал.
Я не понимаю фразу, но пропускаю его к выходу. Что он имеет в виду под словами «все та же лиса»?
Та же – несломленная? Это он имел в виду? Что крылья мне до конца не обломал или что колючие иголки не по силам оказались?
За это я ему нравлюсь?
Я не понимаю.
И он действительно уехал. Пообедал, окинул меня долгим взглядом, сел в свой черный мерседес и выехал за пределы своей территории.
Артем Арбинский – это человек, понять которого до конца почти невозможно, сложно, не по силам. Я не могу пробиться сквозь его железную защиту, хотя… пыталась ли я? Пыталась ли я проникнуть внутрь его души, внутрь его сознания, разведать о мыслях его, если более, чем нелюбви я к нему ничего не испытываю? Если сама я в оковах защиты – страха, и соприкасаемся мы с ним – со зверем – только этими защитными барьерами, а не душами?
Я видела в нем только зверя, а он не знал, как это исправить.