Арчи Грин и заклятие ворона
Шрифт:
Арчи молча принялся за уборку кабинета. Это была его ежедневная утренняя обязанность. Он сложил в стопку разбросанные по полу книги, внимательно следя за тем, чтобы случайно не закрыть открытую, потому что Хоук мог потерять нужное место. Он собрал все свитки, валявшиеся на креслах перед камином, и аккуратно убрал их на полки. Ещё несколько минут уборки – и из-под груды завалов проступили фрагменты персидского ковра, постеленного на полу.
Но как бы хорошо ни убирался Арчи, на следующее утро кабинет вновь превращался в хаос. Хоук каждую ночь до утра рылся в книгах. Арчи догадывался, что его наставник упорно ищет способ
– А я-то думал, куда оно запропастилось! – сказал Хоук, когда Арчи взял с каминной полки вообразительное стекло в серебряной оправе и положил его на стол. – Наверное, я положил его туда вчера вечером и забыл.
Он рассеянно покачал головой. Арчи заметил, что этим утром его наставник выглядит помятым, его волосы были всклокоченными, как будто он спал, не раздеваясь. Арчи снова подумал, как мало ему известно о Хоуке. Например, где живёт его наставник? Ночует ли он в Музее или же у него, как у других руководителей отделов, есть дом в Оксфорде? Возможно, Хоук спит прямо здесь, на кожаном диване. Справедливости ради следовало отметить, что диван был очень удобным, и Хоук очень его любил. Арчи продолжал размышлять над этим, когда в дверь постучали и в кабинет вошёл Фауст Гонт. В одной руке он держал потрёпанную старую тетрадь.
– О, доброе утро, Фауст! – воскликнул Хоук, вставая, чтобы поприветствовать гостя.
– Я не отвлекаю? – спросил Гонт.
– Нет-нет, ты как раз вовремя, – ответил Хоук. – В самое время! Я хочу, чтобы Арчи тоже услышал то, что ты узнал.
Гонт неуверенно покосился на Арчи.
– Хорошо, Гидеон. Раз ты так думаешь…
– Арчи – мой ученик и помощник, – твёрдо сказал Хоук. – Он должен знать всё, что нам известно.
Арчи вспыхнул от удовольствия, польщённый доверием Хоука. Он дал себе слово во что бы то ни стало оправдать надежды наставника.
Когда Гонт опустился на край старого дивана и положил тетрадь на колени, Хоук кивком предложил Арчи сесть с другой стороны. Сам глава отдела Неопознанных книг расположился напротив них в глубоком кресле, придвинутом к камину, и сцепил пальцы в ожидании. Когда все расселись, Хоук впился глазами в Гонта.
– Итак, к делу. Что ты выяснил, Фауст?
Гонт глубоко вздохнул.
– Я изучил документ, который Мораг обнаружила в архиве, и могу с полной уверенностью подтвердить его подлинность. Перед нами одно из последних пророчеств Джона Ди, написанное в самом конце его жизни. Как вам известно, Ди был величайшим прорицателем в Англии. Он использовал свои грандиозные магические способности для того, чтобы прозревать будущее. Джон Ди часто зашифровывал свои откровения в виде стихотворений, и наше пророчество не стало исключением.
Гонт вытащил из кармана пиджака очки, раскрыл их и нацепил на кончик носа. Затем он открыл книгу на заложенной странице и прочитал вслух то, что там было написано:
Когда белизна сгорит дочерна,Когда вокруг сгустится тьма,Когда надежда жестоко обманет,Когда даже сильный слабым станет.Тогда только ворон укажет путь —Доверься ему и страх позабудь.Лишь ворону ведомо всё, что забыто,Только ему все тайны открыты.Когда
– Смысл пророчества намеренно изложен максимально иносказательно, – пояснил Гонт. – Это вполне в стиле Ди. Но я уверен, что эта загадка имеет самое непосредственное отношение к тому, что Фабиан Грей увидел в «Книге пророчеств».
Арчи вздрогнул от неожиданности. Снова Грей! В последнее время имя этого злополучного алхимика преследовало его буквально на каждом шагу. Арчи задумчиво покрутил на пальце золотое кольцо Грея, пытаясь ослабить его. Тем временем Гонт продолжал говорить:
– Нам известно, что в бытность учеником Музея Грей обратился за советом к «Книге пророчеств», и увиденное навсегда изменило его. С тех пор Фабиан Грей твёрдо уверовал в своё предназначение. Ему было дано видение о том, что будущее магии зависит от него. Об этом Грей рассказал Бракстону Фоксу.
Арчи уже слышал об этом от книжного призрака самого Бракстона Фокса, духа его несбывшейся мечты.
– Я предполагаю, что в «Книге пророчеств» Грей увидел способ победить Тёмное пламя. И стихотворное пророчество, которое мы обсуждаем, говорит именно об этом! «Когда белизна сгорит дочерна» – возможно, здесь сказано о Тёмном пламени, пожирающем светлые заклинания на листе книги! «Когда вокруг сгустится тьма» – это может быть предвидением прихода Тёмного пламени и освобождения Бледных писцов.
– А вторая строфа? – спросил Хоук.
– Во второй строфе говорится о вороне, который знает о том, что забыто, – ответил Гонт. – Это можно трактовать по-разному, но я предполагаю, что речь идёт о величайшем произведении магии, до сих пор скрытом от нас…
– «Опус магус»! – воскликнул Хоук.
– Именно так, – Гонт мрачно кивнул.
Арчи разинул рот.
– Но… Это невозможно! – ахнул он. – Правда?
Гонт подался вперёд. Его лицо сделалось серьёзным и напряжённым.
– «Опус магус» пропал две тысячи лет тому назад во время пожара в Великой Александрийской библиотеке, – заговорил он. – Его материальное воплощение было уничтожено, однако само заветное заклинание могло каким-то образом сохраниться. Я уверен, что «Опус магус» и был той самой тайной «Книги пророчеств», которая открылась Фабиану Грею!
Мысли Арчи бешено завертелись, пытаясь соединить воедино все части головоломки.
Хоук сидел неподвижно. С тех пор как Гонт начал говорить, ни один мускул не дрогнул на его лице.
– И каков твой вывод? – спросил он.
Гонт сложил свои очки, убрал их в карман.
– Если пророчество Ди истинно, то можно предположить, что Фабиану Грею открылись два видения – «Опус магус» и возможный способ использовать его для победы над Тёмным пламенем, – он помолчал, размышляя. – Единственный способ.
Арчи вышел из отдела Неопознанных книг в полном смятении. Его одолевало столько мыслей, что голова шла кругом. Он продолжал размышлять о том, что узнал, когда вдруг услышал какой-то шорох. Звук доносился из книжного шкафа.
– Ш-ш-ш, – прошелестел бумажный голосок. – Иди сюда! Скорее! Мы для тебя кое-что разузнали.
– Что? – рассеянно спросил Арчи, пытаясь собраться с мыслями.
– Мы всюду расспрашивали о твоём отце, – продолжал голос. – Я же говорила, что мы обожаем всякие загадки!