Ареал. Обречённые
Шрифт:
— Руки в окно! — скомандовал он.
Медведь подчинился, и наручники защёлкнулись на его запястьях.
— Отойти к дальней стене! Лицом к стене! Не оборачиваться! — монотонно повторял заученные фразы конвоир. — Огонь открываю без предупреждения!
— Что, начальству, как всегда, нечем заняться? — поинтересовался здоровяк, отходя в дальний угол камеры. — Устроило вводную?
Защёлкал замок, и открывающаяся дверь лязгнула.
— Угу, — недовольно промычал конвоир, — ввели. По самое «не хочу».
— Что на этот раз? — фыркнул Медведь. — Опять взрыв на складе боеприпасов?
— Теперь они придумали кое-что получше, — злобно процедил сержант, — отрабатываем особо крупный Выброс!
— А до Зоны, как до Луны пешком. Гениально! — оценил майор. — Я начинаю радоваться тому, что сижу в камере. Не придётся ближайшие двое суток строчить бумажки!
— Николай Иванович, это вы? — раздался голос Николаевой. — Вы тоже здесь?
— Куда же я без науки! — хохотнул Медведь. — Вот, решил составить вам компанию!
— А вас-то за что, Николай? — присоединился к разговору Степанов. — Уж не из-за нас ли?
— Молчать! — опомнился конвоир. — Разговаривать запрещено!
— Да брось, сержант! — добродушно пробасил майор. — Ничего страшного мы не сделаем, мы тихие. Поболтаем немного и всё. Тебе же польза, укажешь потом в рапорте, начальство оценит. Кто знает, сколько тебе теперь тут торчать!
Конвоир недовольно пробурчал что-то нечленораздельное и вышел из камеры.
— А что происходит, Николай Иванович? — Голос Николаевой лёгким эхом отражался от стен камеры. — Что-то случилось?
— Ничего не случилось, — ответил Медведь, — очередные внеплановые учения. Отрабатываются действия при возникновении внезапного Выброса. По инструкции двери камер должны быть открыты, чтобы облегчить эвакуационно-спасательные работы на случай обрушения здания. Мы же в подвале. — Он издал короткий смешок: — Приятно осознавать, что о нас заботятся даже в таком положении…
Здание слегка вздрогнуло, и сквозь толстые стены глухо дошёл слабый отголосок взрыва.
— Ого! — удивился майор. — Это что, имитация начала Выброса? Что-то новенькое! Однако начальство на этот раз серьёзно подошло к вопросу! Эй, сержант! — окликнул он меряющего шагами коридор конвоира. — Долго планируется ждать окончания?
— Откуда я знаю? — огрызнулся тот. — Мне генералы не докладывают! — Он понизил голос и недовольно процедил: — Понапридумывают всякой хрени, начальнички толстозадые, лучше б делом занялись…
— Так ты объяви им выговор, — с энтузиазмом посоветовал Медведь, — чтоб не расслаблялись и не мешали тебе работать!
— Молчать! — обиделся конвоир. — Разговаривать не положено! Ещё кто рот откроет — применяю электрошок!
Где-то в начале коридора скрипнула дверная решётка, и кто-то окликнул конвоира. Тот, брюзжа под нос неразборчивые ругательства непонятно в чей адрес, направился к пришедшему человеку. Медведь прислушался, пытаясь разобрать их разговор, но охранники говорили тихо, и понять ничего не удалось. Спустя несколько секунд решётка скрипнула, закрываясь, и щёлкнула замком. В наступившей тишине отчётливо клацнул автоматный предохранитель, лязгнула затворная рама, досылая патрон в патронник, и предохранитель
— Сержант! — позвал охранника Медведь. — Ты от кого собрался отстреливаться-то? Или ты тараканов боишься с детства?
— Молчать! — нервно рявкнул конвоир. — Больше предупреждать не буду! Ещё раз хрюкнешь — получишь пару разрядов!
Майор философски пожал плечами. Охранник демонстрирует явную нерасположенность к конструктивному общению. Ладно, подождём. Всё равно больше делать нечего.
Какое-то время ничего не происходило, и арестанты продолжали молча стоять лицом к стене каждый в своей камере. Лишь невнятный шорох, выбивающийся из гарнитуры рации конвоира, время от времени тихо вкрадывался в повисшее безмолвие. В какой-то момент шипение эфира стало напоминать слабый гул, и внезапно Медведь понял, что это уже совсем не шум рации. Он прислонился щекой к стене. Та едва ощутимо подрагивала, и вибрации быстро усиливались.
— Что происходит? — послышался голос Николаевой. — Стены дрожат! Эта часть материка прилегает к Уральскому хребту, здесь не должно быть ярко выраженной сейсмической активности. Конвоир! Вы уверены, что это учебный Выброс?!
— Молчать! — голос охранника сорвался от волнения. — Выбросы не происходят вне Ареала! До Шага Выброса несколько километ…
Пол под ногами сильно задрожал, что-то громко хлопнуло, раздалось шипение искрящейся проводки, и освещение вырубилось. Подвальное помещение мгновенно погрузилось в наполненную тяжёлым гулом темноту.
— Ложись! — закричал Медведь. — В угол! Вплотную к перекрытиям!
Он бросился на ходящий ходуном пол, вжимаясь в угол у стыка несущих стен, и успел подумать, что и профессор, и конвоир правы оба. Но происходящее уж слишком сильно напоминает Выброс, если бы они сейчас находились в Зоне, то в этом не было б никаких сомнений. Майор хотел было подбодрить испуганно перекликающихся между собой учёных, но здание вдруг сотряс мощнейший удар, и глухой гул стремительно перешёл в пронзительный вой, заглушивший хруст ломающегося где-то наверху бетона. По ушам резануло острой болью, мозг словно ошпарили кипятком, и сознание отключилось, спасаясь от болевого шока.
— Девушка! Долго ещё нас будут здесь держать?! — Сидящая рядом толстая тётка с лицом вечно недовольного всем человека в очередной раз набросилась на спешащую мимо кресел бортпроводницу. — Полчаса уже сидим!
Совсем не молодая стюардесса, даже с натяжкой не подходившая под определение «девушка», мгновенно натянула на лицо резиновую улыбку.