Арена
Шрифт:
Задняя стена дома не имела окон. Именно там стоял джип, а возле него, прямо на земле, застыла пластмассовая канистра, на четверть заполненная бензином. Он как раз заливал бак утром, привыкнув все делать заранее, когда его отвлек Женька каким-то пустячным вопросом. Борис поставил канистру на землю, потом и забыл о ней. Вот она, на том же самом месте, всего в нескольких шагах. Конечно, есть вероятность того, что и джипу достанется по полной программе, но с этим риском приходилось мириться. Да и не возлагал он на машину особых надежд— не полные же они придурки, в конце концов,
Очень тихо, без бульканья, жидкость потекла на бревна, пропитывая воздух парами бензина. Оставив канистру там же, он отполз подальше, чиркнув старенькой зажигалкой, подпалил кусок смоченной в горючке ветоши и швырнул ее на влажные бревна. А сам, уже не особо прячась, метнулся к опушке леса. Весело рванулось к небу ослепительно яркое в сумерках пламя. Спустя считанные секунды, когда он уже находился под надежным прикрытием деревьев, бахнул взрыв. Рванула канистра, и вея глухая стена дома разом запылала. Борис рухнул в сугроб, стараясь, чтобы заснеженные кусты были между ним и пылающим домом, и приник к прицелу.
Через полминуты он решил, что зря спалил отличную охотничью избушку и всякий, кто о его деянии узнает, ни в жисть ему не простит. А мгновением позже из дома вынырнула еле заметная, мгновенно слившаяся с белым снегом тень. За ней последовала вторая, третья…
Бревна радостно трещали, подставляя бока всепожирающему огню. Тот торжественно гудел, дорвавшись до пищи. Песнь огня как нельзя лучше заглушала хлопки винтовки. Борис стрелял холодно и расчетливо, как на стрельбище, не торопясь и не допуская ошибок. Выстрел — смена позиции. Выстрел — смена позиции… Он молил Всевышнего только об одном — чтобы Женька сдуру не начал пальбу. Пацан стреляет неплохо, очень неплохо, можно сказать, с оружием в руках родился, но его никто и никогда не учил основам снайперской тактики, где самое главное не просто попасть в цель, но еще и не угодить при этом на мушку снайперу противника.
Впрочем, Малой понял приказ «прикрывать» совершенно правильно и однозначно — был неподвижен и совершенно незаметен. И ствол его винтовки был направлен отнюдь не в сторону горящей хаты — теперь он следил за Борисом, и только за ним. И когда за спиной Круглова вдруг появилась несколько меньшая по размерам фигура, Женькина винтовка глухо хлопнула в первый и последний раз. Вражеское тело рухнуло в снег, подмяв под себя не пригодившееся оружие.
— Кранты машине, — сплюнул на снег Борис. — Грамотно поработали, сволочи. Ох, грамотно.
В свете огромного костра, коему гореть было еще достаточно долго, он с тоской обозревал то, что совсем недавно многие считали приличным джипом. Внешне машина и сейчас выглядела на все сто. Почти. Даже колеса не проколоты. А вот двигатель был не просто раздолбан, но тщательно, шаг за шагом уничтожен — без всякой надежды на реанимацию. Складывалось впечатление, что тот, кто занимался этим паскудным делом, изучил что-то вроде пособия «100 способов угробить машину» и при отсутствии воображения применил их все.
— Что будем делать дальше? — спросил Женька.
Неподалеку
— Пойдем к трассе! — решил Борис.
— Ты с ума сошел? Это же двести километров!
— Пусть так, но отсюда надо выбираться. Я вот что думаю: эти их передатчики… Прикинь, от группы не поступило сигнала о выполнении задания. Твои действия?
Женька вздохнул:
— Я тебя понял… Разумеется, отправлю другую группу, посолиднее и со всеми мерами предосторожности.
— Вот именно. Везти до бесконечности не может, захватить транспорт нам наверняка не позволят, тем более что это очень запросто может быть и вертолет. Поэтому следующим должен быть именно наш шаг. В лесу они нас не засекут ни с какого вертолета, это сто процентов, бесшумных вертолетов не бывает.
— А может, они на летающей тарелке прилетят, — хмыкнул Евгений, рассовывая по карманам комбинезона запасные обоймы, каковых набрался изрядный ворох.
— Если бы это было так просто, они бы и оружие поприличней выбрали. Даже не обязательно какие-нибудь лазеры: и у нас есть образцы — не этой хреновине чета. Тем же «винторезом» нас бы уделали, как поросят. Да что там «винторезы» — хорошая очередь из «калаша», и мы дружно остались бы там, в снегу, рядом с Баксом. Почему они прибыли с этими снайперками — я не знаю, но готов благодарить за это и Бога, и черта, и Аллаха с Буддой заодно.
— Знаешь, — задумчиво протянул Евгений, — кажется, я начинаю улавливать их способ мышления. Никакой фантазии. Никаких отклонений от выбранной линии. Попалась под руку винтовка — значит, всем. Грамотно было бы укомплектовать отряд разным оружием, ночными прицелами… А вот это, — он ткнул пальцем в кучку совершенно одинаковых, будто бы из одной партии, перочинных ножей, — вообще никому особо не нужно. Если дать волю воображению…
— Дай.
— Ну, представь, имеем мы человека, который очень хочет нас убить. Он одевает броник, берет в руки оружие, какое нашлось, сует в карман пару запасных обойм и лезет во что-то типа дубликатора. Щелк, щелк — и имеем вместо одного сразу девятерых. А можно — дюжину.
— А можно и сотню, — мрачно подсказал Борис.
— Можно, — благодушно согласился Женька. — Не знаю, может, у них энергоресурсы ограничены. Не знаю.
И знать особо не хочу, по крайней мере пока мы отсюда не выберемся. В общем, идти так идти.
Борис кивнул и принялся укладывать рюкзак. Из багажника «Паджеро» ничего не пропало, так что вопрос питания его не беспокоил. А что брать с собой в путь, он знал куда лучше Женьки, который, может быть, и отлично стрелял, но опыта длительного хождения по лесу не имел ни малейшего.