Арена
Шрифт:
Борис бросил хмурый взгляд на насупившегося Женьку и Лику, почти готовую разрыдаться.
— Возвращаемся, — коротко бросил он.
ГЛАВА 7
— Интересные получаются дела… — Петр закурил, выпустил струю дыма и принялся разглядывать кончик сигареты, как будто увидел его впервые в жизни.
Остальные двое молчали. После того как хозяину детективного агентства «Видок» рассказали о странном убийстве, вдруг превратившемся в самоубийство, было выпито уже не менее трех литров пива, однако разговор
Против обыкновения Петр опоздал почти на полтора часа — такого он обычно не допускал, особенно в тех случаях, когда сам называл время. Извиниться он и не подумал, несмотря на то что Геннадий и Мишка буквально извелись, его ожидаючи. Зато явился не с пустыми руками — заняты были обе, и груз оказался столь мил сердцу ментов, что те разом простили гостю и задержку, и отсутствие извинений, и еще пару-тройку грехов авансом. Пиво пошло «на ура». Взято оно было не в каком-нибудь занюханном киоске, а в приличном месте — и ледяное и, что характерно, качественное.
Геннадий был знаком с Петром шапочно, поэтому только Мишка догадался, что у Петьки, кроме двух сеток пива и кое-какой закуси, имелись еще и тузы в рукаве. В конце концов, задержка имела место быть, и явно не ради заезда в магазин. По своему опыту он знал, что силком из приятеля ничего не вытянуть — сам расскажет, когда сочтет нужным. Судя по выражению лица, поведать ему очень даже было о чем.
И вот Петро наконец-то созрел:
— Как я понимаю, мужики, кто-то в ваших верхах крупно играет не на той стороне.
— Тоже мне — новость, — фыркнул Михаил. — Не берут только те, кому не дают. Или те, кому дают непозволительно мало.
— Это ты себя имеешь в виду? — невинно поинтересовался Петр, легко поймал брошенный ему в голову пакет с солеными сухариками, разорвал его и с блаженным видом захрустел. — Ладно, шучу, не дергайся. Дело в следующем. Вы, ребята, охрененно мало знаете.
Он извлек из кармана плотно набитый конверт, а затем еще и лист бумаги, который тут же выложил на стол. Нельзя сказать, что этот лист содержал много информации. Всего лишь одиннадцать коротких строк, отпечатанных на принтере и аккуратно занумерованных. Напротив некоторых из них имелись пометки, сделанные карандашом.
1. Александр Трошин
2. Наталья Свирчук
3. Станислав Свирчук
4. Евгений Жданов
5. Борис Круглов
6. Анжелика Стоянова
7. Игнат Жидко
8. Игорь Басов
9. Игорь Вечанов
10. Олег Зинченко
11. Нина Веремейчик
— Это кто? — поинтересовался Геннадий, который еще не так глубоко влез в Мишкины проблемы.
— Это, капитан, перечень сотрудников небезызвестной вам фирмы «Арена». Во главе стоит хорошо нам знакомый Сашка Трошин… Ты, капитан, его знаешь?
— Наслышан, — кивнул Одинцов.
— Гарно… Стало быть, слушайте новости. Итак, Наталья и Станислав Свирчук. Убиты в собственной квартире, явно оказывая сопротивление. Свидетелей, достойных внимания, нет. Я думаю, эту кретинскую бумажку насчет суицида мы рассматривать всерьез не будем. Разве что для осознания картины в целом.
— Ты что, наружку за ним пускал? — нахмурился Одинцов. — А ты в курсе, что это…
— Незаконно? В курсе. Не перебивай. Так вот, весьма вероятно, что в городе его, в смысле Трошина, нет. Евгений
Жданов и Борис Круглов, по моим сведениям, уехамши. Типа на охоту. Когда будут в городе, неизвестно. Это пока цветочки. А вот и ягодки — самые свежие, так сказать, с куста.
Михаил чуть заметно поморщился. Если на Петра накатывал словопонос, он мог трепать языком часами и страшно обижался, когда его вежливо (поначалу) просили заткнуться. Видя, что Одинцов уже почти готов пойти на такой неразумный шаг, Мишка, поймав взгляд Геннадия, покачал головой и, улучив минутку, приложил палец к губам — молчи, мол.
— Следующая в списке у нас Стоянова. Кто не знает — девушка видная, хотя, на мой взгляд, излишне перекачанная. — С этими словами Петр достал из конверта несколько фотографий и протянул собеседникам.
Михаил впился взглядом в снимки, чувствуя, как на сердце становится неспокойно. Снимки были отменные: ребята из «Видока» давно пользовались новейшими скрытоносимыми цифровыми фотоаппаратами, на которые Петр денег не жалел.
Со снимка смотрела настоящая красавица. Может быть, кто-то нашел бы ее плечи чрезмерно широкими, скулы — слишком ярко выраженными, а губы — излишне пухлыми, но Миша видел перед собой ЕЕ. Идеал. Мечту. Он едва не задохнулся! Пальцы вцепились в фотографию с такой силой, что Генке пришлось толкнуть подчиненного в бок, чтобы получить возможность и самому взглянуть на шестую в списке.
— Ничего киска.
— Позавчера на ее хату было совершено нападение. Суть в следующем… В сводки сам факт, конечно, попал, но без деталей. Замок в двери выжгли автогеном. Хозяйка… или кто-то еще — в это время была дома.
— Жива? — выдохнул Михаил, хватая приятеля за рукав. — Жива?
Петр некоторое время задумчиво смотрел на старого знакомого, как будто его не узнавая. Затем перевел взгляд на снимок, который Мишка успел отобрать у Одинцова и теперь прикрывал ладонью, явно не намереваясь возвращать его владельцу, потом снова на опера…
— Мда-а… мои соболезнования. Да жива она, жива… Наверное. Тела, по крайней мере, в квартире не обнаружено. Ни ее, ни каких-либо других. Но мужики из тридцать седьмого отделения, что хату осматривали, сказали, что там была бойня. Стены избиты пулями, как… в тире. И трупы там были: крови кругом — море. Но сейчас их нет — кто-то позаботился. Дивчина эта, по предварительному заключению, ушла на своих ногах. То есть второпях сложила шмотки и испарилась. Теперь по поводу стрельбы. Стреляли в квартире в основном из пистолетов, пули калибра 9 мм — вам это ничего не напоминает? И это еще не все. В коридоре, из косяка соседской двери, коллеги выколупали одну пульку. Забавная такая, я вам скажу… Редкая, можно сказать, пулька.