Арена
Шрифт:
— Короче, я одного завалил — они, похоже, даже не заметили. А потом, когда во второго стрелял, пуля чуть ниже пошла, в костюм. Добить я его добил, но шум поднялся. И вот что интересно: вместо того чтобы броситься на нас, они пошли вверх, на холм! Это же верная смерть!
— Шансы у них были… — начал было Трошин, но Борис его перебил:
— Да ни хрена у них не было. Мы же их в клещи взяли: вы — впереди, мы — за спинами. Вот, если бы они рванули к трассе, мы бы их, пожалуй, не удержали.
— Ограниченность… мышления… клонов… — Голос Лигова был слаб, но с каждым словом
— Да кто они вообще такие? — встрял Евгений, оглядывая с легким сожалением пустую бутылку пива и с явным презрением — чашку кофе. Но чувство долга победило, и он ограничился кофе.
— Мне еще немного тяжело… говорить, Трошин расскажет… Потом дополню, если потребуется.
Лигов снова откинулся на спинку кресла.
А Саша приступил к подробному пересказу того, что узнал от сотрудника таинственной Службы. Все собравшиеся слушали его серьезно, лишь изредка перебивая для уточнения какой-нибудь мелочи. Иногда отвечал Трошин, иногда — Дан, как правило не открывавший при этом глаз.
Вокруг царила ночь. Уютно потрескивали дрова в камине, мягкий свет настольной лампы не резал глаза. Сигаретный дым, крепкий кофе… Казалось, за столом собрались друзья — просто посидеть, поболтать о жизни, о чем-то личном и дорогом.
Лика, свернувшись клубочком в кресле, дремала — в конце концов, есть же мужчины, пусть они и думают. А она, когда придет время, сделает свою часть работы… И постарается, чтобы этот милый парень — такой взрослый и такой по-детски застенчивый — непременно уцелел…
ГЛАВА 9
В лесу было тихо. Хлопья пушистого снега, облепившие ветви, могли рухнуть вниз от малейшей встряски — но легкий ветерок, чуть заметно шевеливший кроны, внизу практически не ощущался. Лучи солнца, пробиваясь сквозь обледенелые сосны, разбивались на тысячи лучиков, заставляя все вокруг сиять и переливаться радужными цветами.
— Красиво как… -вздохнула Лика, опираясь на палки. — Как в сказке.
Михаил остановился рядом с девушкой, поправил тяжелый рюкзак и шумно выдохнул. Хотя он и считал себя вполне физически развитым, но пятичасовой марш на лыжах по сугробам порядком его измотал. А больше всего раздражало то, что хрупкая на вид, невысокая и изящная Лика выглядела почти такой же свежей, как перед выходом. Даже свежее — тогда все они были сонными, слегка помятыми: вставать пришлось рано, да и ночью-то мало кто толком поспал.
— Красиво, — согласился он.
— Знаешь… Обидно, что нам сейчас не до этой красоты… — Она протянула палку и дотронулась до кончика ветки, чуть качнув ее. Огромный белый пласт рухнул вниз, оставив в воздухе искрящуюся снежную пыль. Освобожденная от тяжести ветка рванулась ввысь и закачалась, будто бы радуясь обретенной свободе. — Хорошо бы просто погулять по такому лесу. Никуда не торопясь, не стремясь кого-нибудь
— Было бы хорошо, — серьезно кивнул Михаил и подумал, что было бы еще лучше, если бы при этом километров на…дцать в округе не оказалось ни одной живой души. Кроме него и Лики.
То ли она почувствовала не высказанную им мысль, то ли сама думала о чем-то подобном — об этом Михаил, правда, не смел и мечтать, — но она вдруг улыбнулась и положила руку в теплой пушистой варежке на его локоть.
— У моих родителей дача в Подмосковье, там бесподобные лыжные трассы. Приглашаю.
Михаил смотрел на девушку и не мог оторвать взгляда. Белый комбинезон сидел на ней как влитой, подчеркивая все достоинства изящной фигуры, с чьей-то точки зрения, возможно, излишне мускулистой, но на вкус Михаила — просто идеальной.
— Спасибо… — выдавил из себя он. Голос прозвучал хрипло и как-то вымученно. Вообще, когда Лика обращалась к нему, Михаилу удавалось отвечать только односложно, поскольку горло моментально перехватывал спазм.
С женщинами Михаилу фатально не везло. Сам он, посмеиваясь, говорил, что его вкус не соответствует его возможностям. Прежде всего — финансовым. Девочки с внешностью фотомоделей, которые привлекали его, как и других нормальных мужиков, обычно оказывались ему не по карману. Эти девочки, с готовностью нырявшие в постель к обладателям тугих бумажников, на Мишу с его более чем скромной оперской зарплатой, позапрошлогодней пыжиковой шапкой и костюмом, в котором он впервые фотографировался на паспорт, даже не смотрели. Пару раз он встречал «девушку своей мечты», но дальше двух-трех-пяти свиданий дело, как правило, не шло. Причем далеко не всегда по инициативе длинноногих красоток.
При явно завышенных требованиях к внешности потенциальной кандидатки в жены Миша еще и хотел получить умного собеседника. Приятели не раз пытались вразумить его, объясняя, что природа — дама справедливая и наделяет достоинствами понемногу. Кому-то ноги с бюстом, кому-то мозги с языком. И если очередная пассия в своей жизни, помимо глянцевых журналов, прочитала только одну книгу — букварь — это не фатальное невезение, а банальная закономерность.
Разумеется, приятели шутили. Тем не менее личная жизнь Михаила шла наперекосяк. Умницы, коих природа щедро оделила и внешними достоинствами, очень быстро приходили к выводу, что связывать себя с рядовым опе-ром — бесперспективно. И он в очередной раз оставался на бобах.
Несмотря на хронический неуспех у красивых куколок, менять свои вкусы он не собирался — в мужчине все должно быть прекрасно, в том числе и его спутница жизни.
А уж если не судьба… Ну, в холостяцкой тоже есть свои плюсы, хоть их и немного.
Сейчас его сердце трепетало. Мало того что в жизни Анжелика оказалась очаровательней, чем на фотографии, она была еще и умной, не распущенной, не слабачкой… И ему казалось, что смотрела она на него очень многообещающе… Поэтому в присутствии девушки он робел, от каждого брошенного на него ею взгляда самым натуральным образом млел и строил воздушные замки, которые могли в любой момент рухнуть. Ему на голову.