Архимаг. Колдовская война [трилогия]
Шрифт:
— Этот урок я прогулял, — буркнул Креол. — Для этой части ритуала существуют рабы.
— А если раба под рукой не окажется?
— Тогда проведу ритуал на расстоянии, и пусть объект откапывается сам.
— Брат, а тебе не кажется, что это будет посложнее, чем немного поработать заступом? — покачал головой Шамшуддин.
Под насмешливым взглядом чернокожего здоровяка молодой шумер все же поднял лопату и снова начал яростно вкалывать ее в землю. Именно вкалывать — Креол, никогда в жизни не копавший землю, орудовал лопатой, как шпиговальной иглой. Смотрелся он при
Креол снова отшвырнул лопату.
— Я не буду так работать!!! — взревел он. — Пусть этот старый асакку сам ковыряется в земле, а я не хочу! Клянусь Пятьюдесятью Именами, однажды я прикончу проклятого Халая! Пусть только он закончит мое обучение, уж я ему отплачу!
— Он магистр Гильдии, ему сто десять лет, — покачал головой Шамшуддин. — А кто ты? Ученик, и только-то.
— Помяни мое слово, Шамшуддин, однажды я стану самым великим магом Шумера… всего мира… всех миров! — мечтательно поднял глаза Креол. — Вот увидишь…
— Ну-ну, — весело хмыкнули сзади. — А пока ты им еще не стал, бери лопату и продолжай копать.
— А, это ты, Хе-Кель… — равнодушно обернулся Креол.
Хе-Келя тоже отправили на работы вместе с прочими. Но он приходился сыном одному из влиятельных зодчих, и, в отличие от прочих учеников, вполне прилично разбирался в строительстве. Поэтому его поставили на место десятника и дали в подчинение партию рабов… а также двух товарищей по несчастью — Креола и Шамшуддина.
— Поскольку меня назначили над вами главным, я приказываю… — важно надулся Хе-Кель, — …приказываю… приказываю…
— Не испытывай судьбу, брат, — с намеком поднял лопату Шамшуддин.
— …приказываю сделать перерыв и выпить вина, — усмехнулся Хе-Кель.
— Давно бы так! — оживился Креол, плюя в яму, которую копал с самого утра.
Плевок заполнил ее целиком.
Три ученика уселись в тени палатки, прячась от палящего солнца. Хе-Кель прищелкнул пальцами, подзывая рабыню. Подбежала маленькая темнокожая девочка — пока рабы-кушиты трудились, перетаскивая камни, их дети обслуживали свободнорожденных.
— Как тебя зовут, дитя? — ласково улыбнулся ей Хе-Кель.
— Мей’Кнони, если господину будет угодно, — пролепетала кроха, не смея поднять глаза на устрашающих магов, о которых среди рабов ходили самые разные слухи.
— Красивое имя, — похвалил ученик. — Принеси-ка нам с Креолом вина, а…
— Мне пива, — попросил Шамшуддин.
— А ему пива. И оборачивайся побыстрее.
— Да, господин, — пискнула маленькая рабыня, убегая к кухонным баракам.
— Клянусь всеми богами, из этой кушитки вырастет настоящая красавица, — присвистнул Креол. — Надо будет запомнить ее имя…
— Как будто у тебя мало рабов, — ухмыльнулся Шамшуддин. — Твой род — один из богатейших в Шумере, брат!
— Ничего, рабов много не бывает, — спокойно ответил Креол.
— Смотри, она из Куша, — предостерегающе покачал головой друг. — Я сам наполовину кушит, Креол, ты помнишь?
— А я на четверть. Ну и что?
— А то, что у нас женщины не такие смирные, как в этих землях — даже престолом обычно владеют
— Варварская страна, — сердито проворчал Креол. — Варварские обычаи. Неудивительно, что у нас полно рабов-кушитов, а вот у вас ни одного раба-шумера!
— Э, брат, я ведь только наполовину кушит, — предостерег его Шамшуддин. — Я никогда не был в Куше, помнишь?
— А вот я был, — весело объявил Хе-Кель. — И в Пуине был, и в Та-Кемет. Варварские страны, но интересные…
Спустя несколько минут маленькая Мей’Кнони принесла на голове огромную корзину с тремя кувшинами и торопливо умчалась — ей страшно было даже находиться рядом с этими существами, способными голыми руками возжигать огонь и призывать духов. Впрочем, Креола, Шамшуддина и Хе-Келя это мало обеспокоило — содержимое корзины порадовало их куда больше.
Два кувшинчика великолепного виноградного вина были распиты очень быстро. Судя по метке на печатях, Мей’Кнони принесла ученикам магов лучшее из лучших, из самых плодоносных виноградников Урарту. Положить лед она тоже не забыла — подданные Империи предпочитают пить вино охлажденным. Благо близ Вавилона есть великолепное ледохранилище, поддерживаемое одним из самых умелых криомантов.
Шамшуддин же неторопливо посасывал свое пиво… если, конечно, эту брагу можно так назвать. При варки пива шумеры выпекают хлеб, крошат его, заливают водой, а затем оставляют полученную тюрю на открытом воздухе. Из-за высокой температуры брожение продолжается всего два-три дня — после этого смесь процеживают, отделяя крошки хлеба, и пьют. Да не абы как, а через специальные длинные трубочки, с небольшими отверстиями для фильтрования пива. Существует целый ритуал насчет этого.
— Дай-ка и мне, — взял вторую трубочку Креол. — А, Кингу и все его дети! Опять плохо процедили! Клянусь, когда-нибудь я все-таки доберусь до этого пивовара!
— Да, не все еще хорошо в нашей империи, — философски пожал плечами Хе-Кель, опуская в кувшин третью трубочку.
— Братья, что это вы? — возмутился Шамшуддин. — Вы просили вина — вы получили вино. Я просил пива — я получил пиво. Не лезьте в чужой сосуд со своими трубками!
— Не жадничай, Шамшуддин, — просительно улыбнулся Хе-Кель. — Вон какой у тебя огромный кувшин — тебе одному столько и не выпить. Почти четверть амфоры [20] — шутка ли?! Знаешь же, как говорят — кто много пьет, тот испортит желудок.
20
Мера веса древнего Шумера, 32,6 кГ.
— Но также говорят — множество рук испортит кушанье, — не согласился Шамшуддин. — Не дело это — опускать в один сосуд несколько трубок.
— Одна головешка не горит, человеку в одиночестве не прожить, — отпарировал Хе-Кель.
— Где много плотников, там стены кривые, — вспомнил другую поговорку Шамшуддин.
— Много муравьев убьют и коня.
— От многих богатырей враг уйдет.
— Один светильник всем людям светит.
— Там, где много петухов, утро наступает поздно.