Архимаг
Шрифт:
Кэтти-бри, сидевшая в стороне, подавила усмешку, и когда Бренор перевел взгляд с Дагнаббет на свою приемную дочь, то заметил, что Кэтти-бри одобрительно кивает.
– Что ты имеешь в виду, девочка? – требовательным тоном обратился Бренор к молодой, но блестящей военачальнице. – Говори уже, наконец!
– Я имею не меньше прав на трон Мифрил Халла, чем Коннерад; но получилось так, что ты отдал трон его отцу, Банаку, – смело заявила она.
Бунгало Удар Кулаком взревел, но Коннерад успокоил его взмахом руки.
– И я не упрекаю тебя в том, что ты
– Но? – вмешался Дзирт.
– Но моя подруга почему-то не считает, что Мифрил Халл нуждается в хранителе трона, пока я буду находиться с тобой в походе и в Гаунтлгриме, король Бренор, – объяснил Коннерад. – Ей кажется, что Мифрил Халлу нужна королева.
Бренор испытующе уставился на военачальницу Дагнаббет, но та не опустила взгляд и смотрела на него так же пристально, не мигая, и ни словом, ни жестом не опровергала слова Коннерада.
– Трон не принадлежит мне, и я не могу отдать его тому, кому захочу, – наконец произнес бывший король, и оба повернулись к Коннераду.
– Королева Дагнаббет? – размышлял вслух молодой король Браунанвил, затем хмыкнул и кивнул. Они с Дагнаббет всю жизнь были добрыми друзьями и вместе служили в доблестном гарнизоне Мифрил Халла. Он обернулся к Бренору. – Она дело говорит, – признал Коннерад. – Она заслуживает этого по праву рождения и благодаря совершенным ею подвигам. Если бы моего собственного отца убили во время войны с Обальдом, кого выбрал бы Бренор на его место, меня или Дагнаббет?
Бренор промолчал, не желая ступать на опасную почву.
– Если бы ты выбрал тогда меня, мой друг Дагнаббет служила бы мне верой и правдой, – сказал Коннерад. – А если бы ты решил сделать Дагнаббет королевой, то знай: у нее не было бы более верного друга и преданного военачальника, чем я.
– А теперь ты собираешься уйти, – договорил за короля Бренор и взглянул на женщину. – А ты остаешься.
Итак, королева Дагнаббет, – произнес Коннерад, и это не был вопрос, обращенный к Бренору, поскольку, откровенно говоря, принять решение мог только сам правитель, и никто другой, включая Бренора. Выбор преемника – дело исключительно короля Мифрил Халла, а королем был Коннерад.
– Ты меня спрашиваешь или просто хочешь мне это сообщить? – все же уточнил Бренор.
– И то, и другое.
– Тогда я тебе отвечу: да и еще раз да! – горячо произнес Бренор.
– Королева Дагнаббет! – воскликнул Бунгало Удар Кулаком, и стены тронного зала содрогнулись от криков «ура» и «хей-хо», а по коридорам Мифрил Халла прокатилось звучное эхо.
Дагнаббет с почтительным видом поклонилась, но, судя по ее лицу, необычное возвышение не слишком повлияло на нее. Она оставалась все той же свирепой воительницей из Мифрил Халла.
– Мой первый приказ легко будет выполнить, – обратилась она к Коннераду и Бренору. Затем улыбнулась и посмотрела на Бунгало Удар Кулаком. – Когда выгоните дроу из Гаунтлгрима, верните мне обратно Бунгало Удар Кулаком. Мифрил Халлу без него не обойтись.
– Это честь для
И не сразу сообразил, почему все пристально, насмешливо уставились на него.
– Это честь для меня, моя королева! – смущенно поправился «потрошитель».
Дагнаббет рассмеялась, и остальные последовали ее примеру.
Когда во второй месяц 1486 года совет лидеров трех дворфских крепостей собрался в твердыне Фелбарр, королева Дагнаббет была официально провозглашена правительницей Мифрил Халла, а бывший король Коннерад, теперь один из военачальников будущей армии Бренора, даже не появился в Фелбарре. Он был занят набором воинов и подготовкой к путешествию на запад.
Короля Харнота ошарашила неожиданная новость, а может быть, он никак не мог поверить в то, что дворф способен добровольно отказаться от трона. Бренор понимал, что он еще молод, что он еще новичок в науке правления. Бремя власти начнет тяготить его лишь лет через сто, если ему удастся остаться в живых, а в последнем Бренор не мог быть уверен, поскольку знал безрассудный характер Харнота, его упрямство и склонность очертя голову бросаться в бой с самым свирепым врагом.
Король Эмерус, напротив, не только не был удивлен, но и одобрил решение Коннерада.
И несколько минут спустя, после того как Эмерус объявил, что он тоже оставляет трон, чтобы присоединиться к своему старому другу Бренору и участвовать в походе на Гаунтлгрим, Бренор не ахнул в изумлении вместе с остальными.
– Что я слышу?! – вскричал Харнот; он не верил своим ушам и явно разозлился.
– То, что теперь ты самый опытный из всех дворфских королей Серебристых Болот, – сказал Дзирт.
– Это безумие! – кипятился Харнот. Он в раздражении стукнул кулаком по столу. – Всю мою жизнь отец твердил мне о короле Бреноре и короле Эмерусе, а теперь вы оба бросаете свои крепости? Мы только что выиграли войну, страна в руинах, а вы уходите?
– Раны заживут, а города, лежащие в руинах, будут отстроены, – торжественно отвечал Эмерус, и тон его звучного голоса говорил о том, что он твердо верит в возрождение и новую жизнь. – Со мной или без меня, с Бренором или Коннерадом. У Фелбарра имеется новый король, так же, как и у Мифрил Халла. – Он наклонился вперед и взглянул в противоположный конец длинного стола.
Парсон Глейв с почтением склонил голову перед королем, который отныне превратился в его подданного.
– Теперь управлять твердыней Фелбарр буду я! – объявил верховный жрец.
– Да здравствует король Фелбарра, Парсон Глейв! – воскликнул Эмерус, вставая и поднимая кружку.
– Ура! – подхватили остальные.
– Да здравствует Дагнаббет, королева Мифрил Халла! – провозгласил Бренор, и собравшиеся снова разразились радостными воплями.
Бренор взглянул на Эмеруса и кивнул; он был искренне тронут и взволнован тем, что его дорогой старый друг пожелал сопровождать его в походе, целью которого было вернуть дворфам самый древний город королевства Делзун.