Архипелаг

Побережник Николай

– принять предложенные руководством варианты трудоустройства;

– принять самостоятельное решение о трудоустройстве (служащий, военнослужащий, наемный работник, ремесленник, предприниматель);

– просто жить, за счет своего труда на земельном участке, выделенном администрацией в бессрочную аренду;

– покинуть остров с ближайшим транспортом.

Переселенец

в качестве подъемных получает:

– продуктовый паек;

– безвозмездная аренда инструмента;

– бесплатный набор семян.

Проживание переселенца:

– индивидуальная комната в общем щитовом бараке;

– на выделенном участке.

Права и обязанности гражданина Восточного Архипелага…»

В общем, это была своего рода инструкция для новеньких, которая избавила Макарыча от долгих бесед с каждым, теперь время уходило только на анкетирование и кое-какие общие вопросы.

– Понятно, спасибо, – сказал Макарыч молодой паре, анкетные данные которых закончил записывать, – позовите следующего.

Парень и девушка встали и пошли к двум большим армейским палаткам, рядом с которыми на траве сидели люди, к слову сказать, читающие памятку, вокруг них бегали несколько детей. Разные люди… разные возрасты и разные судьбы. Я на них засмотрелся и задумался…

– С чем пожаловал, Николаич, с проверкой какой, али соскучился? – выдернул меня из задумчивости Михалыч.

– Да так, совместить полезное с приятным… Скажи, Михалыч, ты в курсе, что у тебя тут целая плантация конопли растет?

– Хде? – удивился он.

– Да практически за оградой выгона твоей конюшни.

– Вот же зараза… я ее скошу от греха!

– Еще один… Я тебе скошу! Плантацию облагородить, расширить, холить и лелеять!

– Чаво это?

– Ох, Михалыч, ну ладно я, но ты-то наверняка застал одежду из конопляного полотна?

– Ну… эм… да. И у Андреевны рушник со свадьбы с вышивкой где-то хранится.

– Ну вот… Ладно, на вот, просвещайся, – пододвинул я учебник, открытый на нужной странице, – и желательно с Валерием Палычем на пару, на совещании жду предложений по этом вопросу.

Михалыч надел очки и, прочитав несколько строчек, посмотрел на меня, тяжело вздохнул и, достав ежедневник, сделал запись.

– Здравствуйте, – сказал подошедший от палатки мужчина.

– Здравствуйте, присаживайтесь, – ответил Макарыч.

– Ладно, я на ГЭСку, потом в форту буду до обеда, – сказал я и пошел по тропе к оврагу, где Сашины мастеровые готовились запускать мини-ГЭС.

Да уж… водопад-то подпортили, ну а что делать… все во имя прогресса. Устроив небольшую плотину,

мощный горный ручей немного отвели в сторону, направив поток на несколько крыльчаток, наваренных на ось, которая в свою очередь была прикручена через крестовину к редуктору, и уже установленная с другой стороны редуктора ось с тремя шкивами раскручивала на ременной передаче три генератора.

Генераторы можно было выводить из работы изменив угол наклона станины, на которой он был закреплен. Рядом стояла секция распределительного устройства, от которой уже были подключены освещение и силовая нагрузка. Пообщавшись с Сашей и его мужиками, я направился в санчасть.

Санчасть была пристройкой к дому Саши и Алены… правда, сейчас уже не понятно, что к чему собственно пристроено. Длинный щитовой барак непримечательно выглядящий снаружи, изнутри был очень даже… Пройдя в тамбур, надо было разуться, потом проход в большую комнату приемного покоя, она же регистратура и аптечный пункт, к слову, и медицина и лекарства у нас на острове бесплатные, было бы чем лечить… рядом склад, потом по ходу узкого коридора три кабинета – стоматологический, терапевтический и хирургический, дальше операционная и процедурный кабинет, в торце барака стационар – палата на четыре койки, слава богу пустующие.

– Медицина, можно к вам? – спросил я громко, присев на маленькую лавочку в тамбуре, расшнуровывая берцы.

Тишина…

– Есть кто дома-то? – уже крикнул я.

В дверном проеме показалась Влада… мда, вил, конечно, у нее… не спала, что ли?

– Доброе утро, – сказала она, подбирая волосы назад.

– Доброе… Где все-то?

– Над златом чахнем… Ужас, Сергей Николаевич, какой-то, пока все разобрали… А складывать некуда… вот просто по мешкам теперь раскладываем… ну пойдемте, вот… тапочки наденьте.

Я еле влез в какие-то женские тапки и проследовал за Владой на склад. Где, усевшись на полу, Алена записывала что-то в тетрадку, а девушка лет восемнадцати вынимала из очередного мешка препарат, называла его и срок годности, потом откладывала в одну из двух больших коробок.

– Чахнете, значит? – спросил я улыбнувшись.

– Доброе утро, Сереж… кхм… Сергей Николаевич.

– Доброе, – кивнул я.

– Тут такое дело… примерно от трети препаратов нам нужно избавляться, ну в смысле отвезти в Лесной и продать, срок годности заканчивается, не вижу смысла зажать это, а потом выкинуть.

– Ну хорошо, согласен, раз такое дело… А что вообще хорошего в этих запасах?

– Да все хорошее! Я вообще в восторге, могу нормально теперь людям санацию проводить и инструментария достаточно, даже бормашина полевая, а хирургического так вообще много. Только… нам бы сюда электричество…

– На хуторе генератор теперь освободился, я распоряжусь, пусть сюда его перевезут. Что касается лекарств с подходящим к концу сроку годности, да, согласен, со следующим рейсом Михалыча отправляй посылку Фиме на реализацию.