Архитектура Петербурга середины XIX века
Шрифт:
Во внутренних, дворовых флигелях, где размещались сравнительно небольшие и более дешевые квартиры, ограничивались устройством одной лестницы. Кухня, санузел, кладовые в таких квартирах располагались вблизи входов.
Внутренняя структура доходных домов диктовалась особенностями социального заказа. Специфической чертой застройки Петербурга было то, что не только в одном квартале, но зачастую в одном и том же доме и размеры квартир, и уровень их комфортабельности были разными, рассчитанными на жильцов разного достатка. План многоквартирного доходного дома и его вертикальный архитектурный разрез становились своеобразной характеристикой социального разреза общества: типы квартир и населяющие их жильцы соответствовали ступеням социальной лестницы.
Сложившаяся в Петербурге система застройки привела к тому, что даже в центральных районах города
В середине XIX века в Петербурге стали формироваться настоящие трущобные районы — одно из самых характерных и самых мрачных детищ капитализма. Эти районы охватили многие кварталы между «канавой» — так нелестно называли в те годы петербуржцы Екатерининский канал (ныне канал Грибоедова) — и Фонтанкой и перекинулись за Фонтанку, постепенно распространяясь в сторону Обводного канала. Кварталы здесь были плотно застроены многоэтажными доходными домами, причем многие квартиры были заселены «комнатными» и «угловыми» жильцами.
О том, каковы были жилищные условия в домах такого типа, свидетельствуют произведения многих писателей тех лет. В качестве примера можно привести хотя бы описание дома, стоявшего где-то вблизи Фонтанки, в котором жил Макар Девушкин — герой романа Ф. М. Достоевского «Бедные люди». В доме, как и обычно, две лестницы. Одна парадная — «чистая, светлая, широкая, все чугун да красное дерево». Иначе выглядела черная лестница: «винтовая, сырая, грязная, ступеньки поломаны и стены такие жирные, что рука прилипает, когда на них опираешься. На каждой площадке стоят сундуки, стулья и шкафы поломанные, ветошки развешаны, окна повыбиты; лоханки стоят со всякой нечистью, с грязью, с сором, с яичною скорлупою да с рыбьими пузырями; запах дурной… одним словом, нехорошо».
Квартира, в которой Макар Девушкин снимает комнатку-конуру за кухней, — по его словам, «Ноев ковчег»: она очень типична для полутрущобных домов с многокомнатными квартирами под «комнатных» и «угловых» жильцов. «Вообразите, примерно, длинный коридор, совершенно темный и нечистый. По правую его руку будет глухая стена, а по левую все двери да двери, точно номера, все так в ряд простираются (обычный для тех лет прием внутренней планировки доходного дома: темные коридоры проходят вдоль брандмауэров, комнаты выходят окнами во двор. — А. П.). Ну, вот и нанимают эти номера, а в них по одной комнате в каждом; живут в одной и по двое, и по трое». Причем это отнюдь не пролетарская беднота, а люди «все такие образованные, ученые. Чиновник один есть (он где-то по литературной части), человек начитанный… Два офицера живут и все в карты играют. Мичман живет; англичанин-учитель живет». Что касается расположения комнат, то «оно — нечего сказать, — удобно, это правда, но как-то в них душно, то есть не то чтобы оно пахло дурно, а так, если можно выразиться, немного гнилой, остро-услащенный запах какой-то… Чижики так и мрут. Мичман уж пятого покупает — не живут в нашем воздухе, да и только» [229] .
229
Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч., т. 1, ч. 1, с. 5, 13.
В архитектуре доходных домов со всей достоверностью и убедительностью отразились социальные противоречия эпохи — и в планировке зданий, и в усиливающемся контрасте между обликом лицевых фасадов домов и их «изнанкой» — системой тесных дворов-колодцев. А так как доходные дома стали составлять
Новые приемы в компоновке фасадов доходных домов
Усиливающееся внимание к функциональной стороне архитектуры и общий, свойственный XIX веку «дух практицизма» стали все более ощутимо влиять на архитектуру доходных домов, вызывая появление и распространение ряда новых композиционных и конструктивных приемов — эркеров, окон увеличенных размеров, широких витрин, перекрытых железными балками, и т. п. Многим из этих приемов суждено было в дальнейшем получить очень широкое распространение и стать своего рода лейтмотивами архитектурной композиции городских многоквартирных домов.
Новые тенденции в планировке и конструировании многоквартирных жилых домов сыграли важную роль в общем процессе художественной эволюции архитектуры от классицизма к эклектике. Этот тип зданий стал наиболее массовым в застройке Петербурга — естественно, что приемы, возникавшие в компоновке планов и фасадов доходных домов, быстро тиражировались, существенно меняя общую архитектурную физиономию города.
Свойственное архитектуре позднего классицизма стремление к монументализации и героизации архитектурных образов привело к появлению в центре Петербурга в первой четверти XIX века ряда доходных домов, фасады которых были декорированы колоннами и пилястрами и завершены фронтонами, что придавало им облик, вызывающий ассоциации с особняками и административными зданиями. Характерный пример — упоминавшийся выше дом Косиковского (улица Герцена, 14; см. с. 15–16). Многоколонные портики искажали представление об истинной функции и внутренней структуре многоквартирного дома, а главное, удорожали здание и ухудшали его функциональные и эксплуатационные качества.
Закономерно, что с 1830-х годов, когда начали формироваться новые взгляды на функциональную сторону зодчества, в архитектуре доходных домов стали возникать иные тенденции.
Вопросы экономичности в строительстве доходных домов приобретали особенно большое значение и во многом предопределяли характер архитектурной композиции фасадов. Поэтому в архитектуре доходных домов в период кризиса классицизма резко усилилось иное направление, которое основывалось на компромиссе между эстетическими нормами классицизма и стремлением домовладельцев получить наибольшие доходы при наименьших затратах. Фасады домов декорировались предельно просто. При этом присущие классицизму унифицированность и лаконизм архитектурных форм оборачивались монотонностью: наглядным примером служат два больших четырехэтажных дома, принадлежавших процветавшему коммерсанту, коммерции советнику И. А. Жадимировскому, — дом на углу набережной Мойки и Конюшенного переулка, 6/1, и соседний дом № 8 на набережной Мойки; они были перестроены в 1842–1844 годах архитектором Е. И. Диммертом (см. с. 22) [230] .
230
ЦГИАЛ, ф. 513, оп. 102, д. 3366, 3367.
Отход от архитектурных приемов классицизма стимулировался не только общей эволюцией художественных воззрений: важную роль сыграли те новые требования и задачи, которые предъявлялись к архитектуре жилых домов в связи с развитием капиталистических отношений и формированием новых взглядов на функциональный аспект архитектуры.
Развитие торговли привело к тому, что первые этажи в жилых домах на центральных улицах Петербурга все чаще стали использоваться для размещения лавок и магазинов. «В последнее время, — отмечал статистический справочник 1836 года, — получила чрезвычайное развитие торговля в магазинах, отчего в многолюдных улицах значительная часть жилищ обращается в лавки; возвышающаяся от сего цена квартир заставляет классы менее достаточные искать себе помещений или в строениях надворных, или в подвалах, или переселяться в отдаленнейшие части города» [231] .
231
Статистические сведения о Санкт-Петербурге. СПб., 1836, с. 93.