Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Секунду-другую я просто лежал, оглушенный, на спине. Мысли роились безумным вихрем, совладать с которым у меня не было ни малейшей возможности. Я хлопал глазами, глядя на подсвеченные городскими огнями низкие облака, до тех пор, пока какой-то едва слышный голос в глубине сознания не принялся напоминать мне, что я все еще в опасности. Я кое-как перекатился на четвереньки — как раз в момент, когда медведеподобная тварь отшвырнула лапой мусорный контейнер и шагнула ко мне.
В голове у меня до сих пор звенело — сказывались последствия заглядывания в душу и психического натиска, оборвавшего связь. Я поднял жезл, собрал по крохам всю волю, что еще у меня осталась, и прохрипел слово, высвободившее заряд огня и пославшее его в тварь.
На сей раз тварь даже не замедлила движения. Пара оранжевых глаз вспыхнула ослепительным светом, и мой огонь, ударившись о невидимый барьер, разлетелся гроздью алых брызг. Тварь испустила скрежещущий рык и сделала еще шаг ко мне.
Я попытался встать, пошатнулся и упал у ног старого бомжа — тот стоял, опершись на свою трость, и смотрел на надвигающееся чудище, не делая попытки бежать. На этот раз я разглядел его лицо — восточное, с короткой седой бородкой, густыми седыми бровями; большие круглые очки придавали ему сходство с совой.
— Бегите же, чтоб вас! — рявкнул я.
Я бы с удовольствием сам подал пример, но мой вестибулярный аппарат еще отказывался действовать нормально, и я никак не мог подняться с земли.
Старик даже не повернулся, чтобы бежать. Вместо этого он снял очки и сунул их мне в руку.
— Подержите, пожалуйста.
И с этими словами шагнул, подняв трость, между мной и чудищем.
Тварь взревела, поднялась на дыбы, размахивая двумя передними парами ног, и ринулась на него. Я даже пошевелиться толком не мог, не то чтобы помочь; все, что мне оставалось, — это только смотреть.
Старик сделал два легких танцующих шага вбок. Конец его трости метнулся вверх и с хрустом врезался твари в зубы. Из ее пасти градом полетели желтые осколки. Старик крутнулся на месте, ускользнув от зубов на какой-то дюйм, и чудище, злобно щелкая челюстями, повернулось за ним.
Старик чуть отодвинулся и, блеснув холодным металлом, выхватил из трости длинный клинок — настоящий японский меч-катану. Меч описал в воздухе сияющую дугу на уровне глаз чудища, однако оно успело пригнуться, так что клинок отсек всего лишь пару дюймов от кончика мохнатого уха.
Чудище завизжало — как-то непропорционально громко по отношению к размерам полученной травмы, и визг этот казался почти человеческим. Оно отпрянуло, мотая головой и разбрызгивая кровь из раненного уха.
Тут до меня дошли три обстоятельства.
Первое — то, что тварь больше не обращает на меня никакого внимания. Ха, ха, ха. Голова у меня до сих пор шла кругом, и если бы тварь переключилась вдруг на меня, сомневаюсь, что смог бы что-либо с этим поделать.
Второе — то, что меч старика вовсе не отражал свет; он испускал его сам. Покрытое водяными разводами лезвие сияло ровным серебристым светом, который понемногу разгорался все ярче.
И, наконец, третье — даже на расстоянии нескольких ярдов я ощущал исходившую от меча энергию. Она гудела от ровной уверенной мощи — негромкой, но неколебимой, как сама земля.
За свою жизнь я видел только один такой меч.
Однако знал, что в мире имеется еще пара-тройка подобных.
— Эй! — крикнул маленький старик с отчетливым азиатским акцентом. — Урсиэль! Отпусти его! У тебя нет власти здесь!
Медведеподобное чудище — насколько я понял, это его звали Урсиэль, — устремило взгляд четырех своих светящихся глаз на старика и отреагировало так, что дрожь пробрала меня еще сильнее. Оно заговорило. Голос у него оказался негромкий, даже мелодичный, что как-то плоховато вязалось с медвежьей челюстью и акульими зубами.
— Широ. Посмотри на себя, глупец. Ты стар. Ты был в расцвете своих сил в нашу прошлую встречу. Теперь тебе меня не победить.
Широ сощурился, держа в правой руке наготове меч, а в левой — деревянные ножны-трость.
— Ты здесь, чтобы говорить?
Урсиэль чуть склонил голову набок.
— Нет. Конечно, нет.
Он резко повернулся, разинул пасть и бросился на меня. И сразу же ветхое пальто, развернувшись в воздухе наподобие рыболовной сети, накрыло его морду, зацепившись за бараньи рога. Урсиэль раздраженно взревел и двумя лапами сорвал его с головы.
Пока он был занят этим, молодой темноволосый человек шагнул между ним и мной. Я остолбенело смотрел, как он выхватывает из висевших на поясе ножен тяжелую саблю. От нее исходила та же вибрирующая энергия, что и от катаны Широ, только частота казалась немного другой. Лезвие светилось серебристым сиянием, и за спиной у демона отозвался такой же серебристой вспышкой клинок Широ. Молодой незнакомец оглянулся на меня, едва заметно кивнул и тут же снова повернулся к демону.
— Урсиэль, — произнес он сочным басом, в котором угадывался характерный русский акцент. — Урсиэль. Отпусти его. У тебя нет власти здесь.
Урсиэль зашипел, и на мгновение оранжевые глаза его вспыхнули ярче.
— Саня! Изменник! Уж не думаешь ли ты, что любой из наших убоится даже одного из Трех — в твоих-то жалких руках? Что ж, пусть будет так. Я уберу вас всех.
Саня сделал левой рукой издевательски приглашающий жест, но промолчал.
Урсиэль взревел и ринулся на Саню. Тот быстро взмахнул саблей и глубоко рассек чудищу плечо. Тело демона обрушилось на Саню, но тот, напрягшись, устоял и отшвырнул его прочь от меня.
Широ испустил звонкий крик, какого я никак не ожидал от столь маленького старикашки, и Урсиэль откликнулся злобным визгом, барахтаясь на асфальте. Саня тоже выкрикнул что-то, наверное, по-русски, и ринулся вперед, стиснув рукоять сабли обеими руками. Острие сабли вновь вонзилось в плоть демона, и Саня налег на нее всем своим весом, опрокинув демона на спину.
Наверное, он слишком увлекся атакой. Одна из лапищ Урсиэля с размаху ударила его в плечо, я услышал хруст ломающейся кости. Удар отбросил юношу от демона; он покатился по асфальту и врезался в стену, коротко вскрикнув от боли.