Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Я потер бровь пальцем.
— Мёрф, мир вообще жестокое место. И не Кинкейд его таким сделал.
— Ему на все плевать, — не унималась Мёрфи. — Ты уверен, что тебе нужен человек, которому плевать на все, пусть даже мир провалится в тартарары?
— Но он же согласился идти с нами и драться, — возразил я. — А я согласен ему платить. Он профессионал. Он сделает все как надо.
Кинкейд ткнул в мою сторону пальцем и кивнул, не прекращая жевать.
Мёрфи тряхнула головой.
— А водитель?
— Будет позже сегодня, — заверил я ее.
— Кто он?
— Ты его не знаешь. Я ему доверяю.
Секунду-другую Мёрфи молча смотрела на меня, потом кивнула.
— Кто нам противостоит?
— Вампиры из Черной Коллегии, — ответил я. — Как минимум, двое. Возможно, больше.
— Плюс поддержка смертных, — добавил Кинкейд.
— Они могут швырять машины одной левой, — сказал я. — Они стремительны. Как… как Джеки Чан в кино. На равных нам с ними не совладать, поэтому вся штука в том, чтобы напасть на них при свете дня.
— Они будут спать, — заметила Мёрфи.
— Может, и нет, — сказал Кинкейд. — Те, что постарше, умеют обходиться и без этого. Мавра вполне может быть начеку.
— Более того, — добавил я, — она умеет колдовать. Если не как чародей-профессионал, то уж как средней руки чернокнижник.
Кинкейд вдохнул и выдохнул через нос. Он прожевал то, что было у него во рту, и проглотил.
— Черт, — только и сказал он, прежде чем откусить еще.
Мёрфи нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду: «как чернокнижник»?
— Ну, это, типа, наши профессиональные термины, — пояснил я. — Довольно много людей умеют колдовать помаленьку. Ну, всякие там мелочи. Но иногда кое-кто из этой мелюзги набирается сил, или находит источник энергии, и тогда это может представлять собой угрозу. Чернокнижник — это тот, кто может натворить своей магией всяких довольно серьезных пакостей.
— Как тот Человек-Тень, — кивнула Мёрфи. — Или Кравос.
— Угу.
— В таком случае, хорошо, что с нами чародей, — сказал Кинкейд.
Мёрфи посмотрела на меня.
— Чародей — это тот, кто при необходимости может использовать магию для разрушения, но может делать и много всякого другого. Власть чародея не ограничивается умением взрывать все к чертовой матери или вызывать демонов. Хороший чародей может использовать свои магические способности почти любым мыслимым образом. В чем, собственно, заключается проблема.
— О чем это ты? — не поняла Мёрфи.
— Мавра чертовски лихо управляется с завесами, — сказал я, обращаясь больше к Кинкейду. — Нет, правда, лихо. И вчера ночью устанавливала ментальную связь на расстоянии — немаленьком.
Кинкейд перестал жевать.
— Ты хочешь сказать, что эта твоя вампирша — чародей? — спросила Мёрфи.
Кинкейд смотрел на меня.
— Возможно, — ответил я. — Очень даже возможно. Этим, кстати, можно объяснить и то, как ей удалось выжить до сих пор.
— Вся эта операция напоминает прогулку с финишем в городском морге, — сказал Кинкейд.
— Хотите выйти из игры?
Пару секунд он молчал, потом мотнул головой.
— Я просто к тому, что если Мавра бодрствует и дееспособна, и если она в состоянии разбрасываться крупнокалиберными заклятиями в ближнем бою, мы с тем же результатом просто можем напиться стрихнина с Бакарди. Сэкономим на ходьбе.
— Вы ее боитесь, — заметила Мёрфи.
— Именно так, — согласился Кинкейд.
Она снова нахмурилась.
— Гарри, а ты можешь справиться с ее магией? Ну, как ты проделал тогда, с Кравосом?
— Это зависит от того, насколько она сильна, — сказал я. — В принципе, чародей должен ее одолеть. Скорее всего, да.
Кинкейд покачал головой.
— Магический блок… видел я такое. Один раз видел, как это не сработало. Все погибли.
— Кроме вас? — спросил я.
— Я прикрывал их с тыла. У нашего заклинателя голову в пыль разнесло. Я едва выскочить успел, — Кинкейд погонял кусок сосиски вилкой по тарелке. — Даже в случае, если вам удастся блокировать ее, справиться с Маврой будет непросто.
— Потому вы столько и запросили, — кивнул я.
— Верно.
— Пойдем по стандартным рекомендациям Стокера, — сказал я. — Чеснок, кресты, святая вода. Должно сработать.
— Эй, — оживилась Мёрфи. — Гарри, помнишь, ты говорил мне о солнечном свете в кармане? Ну, про тот носовой платок, который ты использовал против Бьянки несколько лет назад?
Я поморщился.
— Не могу, — коротко ответил я.
— Почему не можешь?
— Ну, невозможно это, Мёрф. Неважно, почему — но невозможно, — я перевел разговор обратно ближе к делу. — Нам необходимо сдерживать Мавру до тех пор, пока мы не разделаемся с ее головорезами. Потом разберемся с ней. Вопросы есть?
Кинкейд значительно кашлянул и кивнул в сторону стола, на который официантка выложила счет. Я нахмурился и порылся в карманах. У меня хватило денег оплатить его — только потому, что на дне двух разных карманов обнаружилось два четвертака. Я выложил деньги на стол. На чаевые у меня уже не хватило.
Кинкейд внимательно посмотрел на кучку мятых купюр и мелочи, потом на меня. Очень мне не понравился его взгляд: отстраненный, оценивающий. Кое-кому сделалось бы от такого очень не по себе. Ну, например, тому, кто согласился заплатить черт-те сколько денег, которых у него нет.
— Раз так, пока все, — сказал я, вставая. — Приготовьте все, что необходимо, соберемся сегодня ближе к вечеру. Я хочу напасть на них сразу, как узнаю, где они.
Кинкейд кивнул и вернулся к еде. Я вышел. Стоило мне повернуться к Кинкейду спиной, как у меня начало чесаться между лопатками. Мёрфи догнала меня, и мы направились к Жучку.
Всю дорогу обратно к полицейскому управлению мы с Мёрфи молчали. Только когда я затормозил на стоянке перед ее корпусом, она окинула салон взглядом и нахмурилась.