Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Что это у тебя с машиной?
— Плесенные демоны.
— Ох.
— Мёрф?
— А?
— Ты в порядке?
Она крепко сжала губы на мгновение.
— Пытаюсь приспособиться. То есть, умом я, конечно, понимаю, что мы делаем единственное, что можем в этой ситуации. Но понимаешь, я защищала порядок с тех лет, когда мне пить еще запрещалось… и все эти ковбойские штучки представляются мне… неправильными какими-то, что ли. Хорошие копы так не поступают.
— Мне кажется, это зависит от того, что за коп, — сказал я. — Мавра и ее шайка ставят себя выше закона, Мёрф — во всех отношениях. Поэтому единственный способ остановить их — это убрать их так же бесцеремонно, как поступают они сами.
— Здесь, — Мёрфи постучала пальцем по лбу, — я это понимаю. Но вот здесь, — она стукнула себя в грудь кулаком, — я с этим не согласна, — она помолчала немного. — Вампиры — это не проблема. С ними я как-нибудь разберусь. С радостью. Но ведь с ними будут и люди. Вот не знаю, смогу ли я нажать на курок, если рядом будут люди, которые смогут пострадать. Я присягала защищать их, а не ловить под перекрестный огонь.
Я не нашелся, что ответить на это.
— Могу я спросить у тебя кое что? — спросила она, помолчав.
— Ну?
Она внимательно посмотрела на меня, продолжая сосредоточенно хмуриться.
— Почему ты не можешь повторить эту штуку с солнечным светом? Она ведь пришлась бы как нельзя более кстати. Это ведь, вроде, не из того, что ты сразу отметаешь как совершенно нереальное.
Я пожал плечами.
— Я уже пробовал пару лет назад, — сказал я. — Сразу после начала войны. Оказалось, для того, чтобы завернуть солнечный свет в носовой платок, ты должен быть в этот момент совершенно счастлив. Иначе ничего не выйдет.
— Ох, — вздохнула Мёрфи.
Я снова пожал плечами.
— Я, наверное, буду на пикнике в парке у Вулф-лейк, — сказала Мёрфи. — Но я захвачу пейджер.
— О’кей. Извини, что не получилось втянуть тебя в какую-нибудь жуткую, порочную и кровожадную историю вовремя.
Она улыбнулась — скорее, глазами, чем ртом.
— До скорого, Гарри, — сказала она и выбралась из машины. Потом покосилась на часы и вздохнула. — Минус два часа — отсчет пошел.
Я вдруг зажмурился.
— Тю…
Мёрфи скептически покосилась на меня.
— Чего?
— Тю, — повторил я. Какая-то мысль сгущалась у меня в голове, но я никак не мог ухватить ее за хвост. — Отсчет… вот сукин сын.
— О чем это ты?
— Ты нашла полицейские отчеты о тех двух женщинах в Калифорнии?
Мёрфи удивленно заломила бровь, но все же кивнула.
— У меня в машине. Подожди минутку.
Я услышал, как она открывает багажник, потом хлопнула крышкой. Она вернулась с пухлой картонной папкой и протянула ее мне.
Я пробежал глазами по отчетам. По мере того, как я читал, возбуждение нарастало.
— Вот, — я ткнул пальцем в абзац распечатки. — Теперь я знаю, как они это проделывают. Блин, мог бы и раньше догадаться.
— Как они проделывают? — переспросила Мёрфи. — Что?
— Сглаз, — буркнул я, с трудом сдерживаясь от охватившего меня возбуждения. — Мальоккьо. Проклятие, поражающее людей Геносы. Оно связано с таймером.
Она склонила голову набок.
— Оно что, действует автоматически?
— Нет, нет, — отмахнулся я. — Просто оно происходит строго по графику. Обе погибших женщины убиты утром, незадолго до десяти, — я снова зажмурился, припоминая информацию, что дал мне Геноса. — Точно… девять сорок семь и девять сорок восемь. Обе погибли в одно и то же время.
— Ну, не совсем одно, Гарри.
Я нетерпеливо отмахнулся рукой.
— Одно. Готов поспорить. Зафиксированное в протоколе время установлено полицейскими — им плюс-минус минута ничего не меняет.
— Но почему это так важно? — удивилась Мёрфи.
— Потому, что эти два несчастных случая в Чикаго имели место в одиннадцать сорок семь, да и вчерашняя история — тоже чертовски близко к этому времени. Прибавь к калифорнийскому времени два часа разницы в поясах. Проклятие посылалось в одно и то же время. За тринадцать минут до полудня или до полуночи, — цепочка в голове моей выстроилась вполне убедительная. — Блин-тарарам! — выдохнул я.
— Я не буду просить у тебя объяснений всякий раз, когда ты застываешь вот так, Гарри — ты и сам, черт подери, знаешь, что я ни хрена не понимаю, о чем это ты. И что все это означает.
— Это означает: убийца не сам наводит проклятие, — буркнул я. — То есть, я хочу сказать, действовать именно так нет необходимости, если только у него не остается выбора. Убийца пользуется ритуальной магией. У него — или у них — есть спонсор.
— Ты хочешь сказать, финансовый? — не поняла Мёрфи.
— Нет, — мотнул головой я. — Который час?
— Десять тридцать, — ответила Мёрфи.
— Йессс, — прошипел я, вставляя ключ в замок зажигания. — Если я пошевелю задницей, у меня есть еще шанс успеть.
— Успеть?
— Защитить Геносу и его людей, — буркнул я. — Энтропийное проклятие обрушится на них через час с копейками, — я вдавил газ в пол. — Только на этот раз я буду начеку, — крикнул я ей в опущенное окно.
Глава двадцать четвертая
Я ожидал застать Геносу в чудовищном виде, однако, похоже, монополия на чудовищно проведенную ночь принадлежала мне — надеюсь, временно. Когда я, задыхаясь, ворвался в студию, он ждал меня в дверях — в слаксах и тенниске, безукоризненно свежий и причесанный. Едва выбравшись из Жучка, я удостоился еще одного по-европейски крепкого объятья.