Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Я просто плохо представляю себе, как это ты будешь летать в Новый Орлеан раз в месяц.
— Ну конечно, не буду, дорогая моя, — улыбнулась мамочка Мёрфи. — У меня и денег таких нет. Поэтому они будут жить здесь.
Мёрфи разинула рот как школьница.
— Рич уже подал рапорт о переводе и получил положительный ответ. Будет работать в отделении ФБР у нас, в Иллинойсе.
— Поверить не могу, — выдохнула Мёрфи. — Моя родная сестра. Здесь. С Ричем. И это ты выкладываешь это мне прямо в лицо.
— Ну, не ходить же мне вокруг да около. Мы все-таки взрослые люди.
— Но он мой бывший муж!
— С которым ты развелась, — возразила Мёрфи-мать, постаравшись смягчить резкость слов хотя бы тоном, каким она их произнесла. — Ради Бога, Кэррин, ты же сама ясно дала понять, что не желаешь жить с ним. Тогда какое тебе дело до того, что еще кто-то хочет?
— Да никакого, — вяло отмахнулась Мёрфи. — Но… но Лиза не «кто-то».
— Ох, — вздохнула мамочка Мёрфи.
Тут у Мёрфи в сумке зачирикал мобильник. Она покосилась на дисплей и нахмурилась.
— Извините, — буркнула она и вышла с ним из палатки на солнце, прижав телефон к уху.
— Будем надеяться, это до нее дойдет, — сказала мне мамочка Мёрфи. — Вы ведь частный сыщик, верно?
— Верно, мэм.
— Я видела вас в передаче Ларри Фаулера.
Я вздохнул.
— Угу.
— Это правда, что он подает на вас в суд за погром в студии?
— Угу. И еще его машина пострадала. Мне пришлось найти адвоката, и все такое. Адвокат говорит, что у Фаулера нет шансов в суде, но все равно это стоит денег и черт-те сколького времени.
— Такая уж у нас судебная система, — согласилась мамочка Мёрфи. — Мне жаль, что дочь окунула вас в наши семейные дрязги.
— Я сам вызвался, — мотнул головой я.
— И теперь жалеете об этом?
Я снова мотнул головой.
— Блин… то есть, честное слово, нет. Она слишком много для меня сделала, миссис Мёрфи. Я не знаю, представляете ли вы, насколько опасной бывает порой ее работа. Особенно так, где она работает — в отделе Специальных Расследований. И действующей на психику. Ваша дочь спасает людей. Я знаю не одного и не двух человек, которые погибли бы, не случись там вашей дочери. И я, кстати, в их числе.
Несколько секунд мамочка Мёрфи молчала.
— Прежде, чем образовали отдел Специальных Расследований, — сказала она наконец, — все такие дела, как правило, спускали старшим детективам тринадцатого участка. Такие дела называли «делами черных кошек». А черными кошками называли самих детективов.
— Я этого не знал, — признался я.
Она кивнула.
— Мой муж двенадцать лет проработал в черных кошках.
Я нахмурился.
— Мёрфи мне этого не рассказывала.
— Она и не знала. Я ей не говорила, а сама Кэррин не слишком хорошо знала своего отца. Его слишком часто не бывало дома. И он погиб, когда ей было всего одиннадцать.
— На службе?
Мамочка Мёрфи покачала головой.
— Работа слишком действовала ему на нервы. Он… он начал отдаляться от нас, начал пить. А однажды ночью на дежурстве покончил с собой, — Она устало повернулась о мне. — Видите ли, Гарри, мой Коллин никогда не рассказывал мне о своей работе, но я не хуже многих других умею читать между строк. Я знаю, с чем имеет дело моя дочь.
Я помолчал секунду, переваривая эти слова.
— Она здорово справляется, — сказал я наконец. — Она не просто профессионал. У нее сердце настоящее, миссис Мёрфи. Я скорее доверю свою жизнь ей, чем кому угодно другому в этом мире. Так что с вашей стороны несправедливо мучить ее упреками насчет ее работы.
Взгляд мамочки Мёрфи вспыхнул — не сердито, скорее, горько.
— Ей кажется, она оберегает меня от страшной правды, Гарри, когда я пилю ее насчет работы, а она в ответ держит все в тайне. Она, глупенькая, радуется тому, что не дает матери даже повода заподозрить все эти ужасы. Но я ведь все равно не смогу защитить ее от этого.
Я удивленно посмотрел на мамочку Мёрфи, потом улыбнулся.
— Что? — в свою очередь удивилась она.
— Теперь ясно, в кого она такая, — сказал я.
Мёрфи вернулась ко входу в палатку и хмуро махнула мне рукой, подзывая.
— Это Кинкейд, — сообщила она негромко, сдавленным от напряжения голосом. — Велел передать тебе, что он на месте, но что там показался Красный Крест.
— Что? Ох, блин.
Она кивнула.
— Они раз в три месяца производят очистку подвалов.
Как раз там, где прячутся Черные. Где все их гробы, и ренфилды, и собаки, будь они неладны. Мавра и ее братия ни за что не позволят, чтобы их увидели. Добровольцы из Красного Креста, можно считать, покойники, стоит им спуститься в подвал.
— Вот черт…
— Я позвоню, чтобы их задержала полиция, — сказала Мёрфи.
— Нет, — встревожился я. — Даже не думай!
— Еще как, черт подери, подумаю! — упрямо заявила она. — Люди в опасности.
— И опасность возрастет, если этому не положить конец, — возразил я. — Позвони Кинкейду, пусть попробует задержать Красный Крест. А нам надо бегом туда и уничтожить Мавру прежде, чем на линии огня окажутся эти идиоты-добровольцы.
Мёрфи набычилась, глядя на меня.
— Не учи меня моей работе, — произнесла она чуть громче.
На нас начали оглядываться.
— Это не твоя работа, Мёрф, — возразил я. — Помнишь, я говорил тебе, что все тебе расскажу — все, без остатка. А ты в ответ согласилась полагаться на мои суждения? Что не пошлешь на все на это кавалерию?
Лицо ее сделалось прямо-таки свирепым.
— Уж не считаешь ли ты меня дурой, не способной с этим справиться?
— Я считаю, что ты на взводе, а это никуда не годится. И что ты не имеешь права позволять своим семейным делам влиять на принятие верного решения. Нельзя впутывать в эту историю смертные власти, Мёрф — так выйдет хуже для всех. Для тебя. Для твоего отдела. Может, сегодня ты и вытеснишь этих тварей с твоей территории, но пока они живы, все больше людей пострадает.