Архивы Сквозной Сети. Том 1
Шрифт:
За периметр его пустили не сразу. Сначала просветили обычным сканером на предмет оружия. Потом к нему подошел активист, на шлеме которого тусклым огнем мерцала эмблема "Киберсотни". Древний китайский знак "Инь-янь", только вместо точек в части инь красовалась единица, в зоне янь – ноль. Киберсотенец одел сенсорные рукавицы-сканеры. Он выставил руки вперед и застыл. Результаты сканирования отображались на внутренней поверхности его широких "стекол", очков "наложенной реальности". Активист
Хорошие сканеры. На радиобазаре такого не купишь. Эти ребята еще месяц назад не могли и мечтать о том, что получат в руки такое "железо" и "софт". Подарки оттуда, от тех, кто по другую сторону тени. Только с ним эти штуки все равно бы не сработали. Просто потому, что ни на нем, ни в нем нет "железа". Нет нанов, биожучков, распределенных "роевых" систем. Все его импланты – пара пломб в передних зубах верхней челюсти и стандартный нейро разъем на правой руке.
Трафикер осмотрелся по сторонам.
Юноша в балаклаве и серой куртке что-то шепчет девушке в оранжевом шлеме. Нижняя часть ее лица обмотана шарфом, а веселые глаза искрятся радостью. Парень обнимает девушку, и она прижимается к нему, продолжая влюбленно глядеть в карие глаза, обрамленные узкой прорезью маски. Мужчина средних лет в военном шлеме с ободранной символикой улыбается и что-то говорит сидящему рядом деду в плотной телогрейке и высокой меховой шапке с металлической бляхой. Оба громко смеются, а девушка машет на них рукой.
Костер в бочке полыхает оранжевым пламенем. Яркие искры летят вверх, чтобы растворится во тьме, из которой сыплется снег.
Эта молодая пара здесь с первых дней. Студенты филфака первыми вышли на Площадь месяц назад. Они стояли в рядах демонстрантов, единственным оружием которых были зажженные экраны смартфонов. Когда "Кондор" пошел в атаку, ее сбили с ног, и парень помог ей скрыться в близлежащем квартале. С тех пор они вместе. Вместе верят, что Площадь изменит эту страну к лучшему.
Сорокалетний мужчина в каске. "Потерянное поколение". Реформы двадцатилетней давности сломали старые "социальные лифты", но так и не построили новых. Университетский отличник, выйдя за порог "альма-матер" понял, что шесть лет учебы прошли зря. Он сменил дюжину мест работы, от продавца на рынке до оператора казино-кластера в Шельфе Кибернетического Глобуса. Временами неплохо зарабатывал, но все эти годы тосковал. Он умел зарабатывать, но ему не хватало "Большого Дела". Работы, которая придавала бы жизни смысл. На Площади он обрел то, что искал двадцать лет. "Большое Дело", способное изменить мир к лучшему. Чувство вины, тихо глодавшее душу все эти годы, пропало.
Со стариком в высокой шапке все просто. Грезы о лучшей жизни сводились к желанию иметь двухэтажный дом и кусок земли. Желательно с лесом. Тяжелый сельский труд не оставлял времени
Взгляд скользит, фиксируя лица, одежду, язык тел, предметы в руках, все мелочи. Трафикер знает о них все. Они могут прятать лица за масками, надевать экранирующую одежду, звонить по телефонам с "плавающими" номерами, но он все равно знает о них все. Это его работа – знать все. Достаточно десятка мелких деталей, чтобы выяснить прошлое и понять будущее. Пара пуговиц на зимнем пальто скажет ему, что любит человек носить летом. Минута жестикуляций – объем словарного запаса и район, в котором живет человек. Форма черепа – родословную до пятого колена.
Его сознание выделяет две субличности. Первая сопоставляет увиденное с базой из открытых источников, которую он загодя прокачал через себя. Вторая шерстит списки партий и группировок, которые светились в соцсетях и "серых" кластерах Кибернетического Глобуса. Он аккумулирует данные о тех, кто собрался здесь, и для этого ему не нужна волновая камера. Мозг обычного человека помнит все, но далеко не все могут вспомнить то, что нужно в тот момент, когда это нужно. Ему достаточно мимолетного взгляда и человек навсегда останется в его памяти, с которой он управляется лучше, чем вилкой за обеденным столом. Он должен увидеть и запомнить всех, потому что он ищет.
Ищет человека.
***
Она была из семьи потомственных симулякров. Дед не доверял фейсбуку и выбросил подаренную на юбилей цифровую камеру, не сделав и снимка. Его сын и дочь с ранних лет усвоили, что входить в сеть без маскировки адреса нельзя. Внучку невестка рожала дома. Инспектор по делам детей наведывался к ним дважды. Первый раз ему объяснили, что ребенок воспитывается дома и в детсад не пойдет. Во второй раз он получил пухлый пакет налички, и больше его не видели.
За несколько десятков лет они сумели создать влиятельный трайб симулякров. С точки зрения сети их не существовало. Они старались не следить в Кибернетическом Глобусе и чистили то, что так или иначе оставалось. Они не пользовались кредитками и биометрическими паспортами. Создавали фейковые личности, писали несуществующие судьбы. Это граничило с паранойей, но не лишенной смысла. И в этом состоял семейный бизнес. Люди без лиц, "информационные призраки" с десятками масок.
Спрос на их услуги не иссякал.