Арифметика любви
Шрифт:
— С каждым днем я люблю тебя все больше, — прошептала Фрэнки охрипшим голосом.
— Но пять лет назад ты сбежала. Ты порвала все связи между нами. Не раздумывала. Не вернулась домой, чтобы поговорить со мной. Ты просто села на самолет. Ты не писала. Сколько раз у меня возникало искушение найти тебя, но я знал: тебе требовалась свобода, чтобы повзрослеть, тем не менее оставить тебя было самым трудным делом моей жизни.
— Я никогда не думала, что ты можешь испытывать подобные чувства.
— Я не мог прекратить наш брак, не дав нам еще один шанс. У меня были невероятно большие
— А потом на пути встало бесчестное поведение Деллы.
— Но для меня по-прежнему оставалась невыносимой мысль отвернуться от тебя, — признался Сантино. — Я пообещал себе, что через три недели излечусь от своего безумно го влечения к тебе.
— Сначала и у меня была та же цель. — Фрэнки осторожно развязала его галстук и отбросила в сторону. — Но ничего не получилось.
— Нет… Я привязывался к тебе все больше и больше…
— Ты говорил, что, если получишь наслаждение в постели, это еще не означает, что полюбишь…
Сильной рукой Сантино сжал неуверенные пальцы, лежащие на его груди. Решительный взгляд пронзил ее.
— Не означает и обратное. Даже если бы я никогда больше не смог заняться любовью с тобой, не перестал бы любить.
— Но этими словами ты очень обидел меня.
— Я не хотел, чтобы ты ошиблась в своих чувствах ко мне… Я хотел дать тебе время снова узнать меня и убедиться, что твои чувства настоящие. Я не мог рисковать — боялся, что однажды ты проснешься и решишь, что слишком молода, чтобы связывать себя браком, вернее сохранять брак со своим первым любовником…
Фрэнки была глубоко тронута тем, что Сантино был так неуверен в своих чувствах.
— Прости, но ты — единственный мужчина, которого я когда-либо желала.
Сантино слегка покраснел.
— Приятно слышать…
— Я знаю… ты — собственник. И я тоже.
— До отъезда в Милан… — Сантино напрягся и тревожно взглянул на нее, — я не знал, расстроена ты из-за того, что, возможно, беременна, или из-за того, что, возможно, нет.
— Ты мог бы сказать мне сразу, что больше не хочешь развода, — вспыхнула Фрэнки.
— Мне было нужно, чтобы ты приняла собственное решение о том, что ты сама хочешь… но я всеми силами пытался показать свою любовь… Вспомни, как хорошо нам было во время наших прогулок по Риму.
— Я боялась, что ты стараешься только из-за моей возможной беременности.
— Ты понимаешь, что это не так? — Сантино наклонился и жадно приник к ее губам. Поцелуй был долгим и нежным, и Фрэнки задрожала от страсти. — Но я, привыкнув к мысли, что скоро стану отцом, немного расстроился после твоего сообщения… Хотя, возможно, это к лучшему. Тебе всего двадцать один. У нас предостаточно времени.
— Наш ребенок появится на свет к Рождеству, — шепотом призналась Фрэнки.
Сантино был ошеломлен.
— Повтори еще раз…
Улыбка восторга озарила лицо Сантино. И он запечатлел жаркий поцелуй на ее губах.
Фрэнки запылала румянцем, когда он, выразительно глядя на нее, потянул ее к постели.
— Я обнаружила медведицу в лимузине, — проговорила она.
— Мы назовем ее Флора… она будет присматривать за твоим медвежонком. Я
— Что бы ты сделал, если бы я действительно украла все эти деньги? — задумчиво спросила Фрэнки.
— Я бы постарался оправдать тебя. Я не мог допустить возможности потерять тебя по окончании трех недель. Я слишком люблю тебя, рicсоlа mia. — Оценив проницательным взглядом тревогу, все еще заметную на ее лице, Сантино прибавил: — Я могу позаботиться о твоей матери, но на этот раз ей придется быть скромнее в своих желаниях…
— Нет… будет несправедливо, если ты снова станешь содержать ее, — запротестовала Фрэнки, совершенно уверенная, что Делла вполне способна зарабатывать на жизнь собственным трудом и всякое другое решение будет сродни награде за ее бесчестность.
— Позволь мне на этот раз решать, что справедливо, а что нет, — пробормотал Сантино, восхищенный блеском в глазах Фрэнки. — Я вполне буду отомщен, когда увижу реакцию Деллы на новость о том, что она скоро станет бабушкой!
Поскольку в этот момент он снова горячо поцеловал Фрэнки, ее способность спорить существенно пострадала. Ее трепетное тело прижалось к его жаркому телу, и она запылала, движимая первобытной потребностью скрепить их любовь самой крепкой печатью.
— Хэл очень любит детей, — проговорила Делла, когда ее третий муж, твердый как скала, немолодой владелец ранчо из Техаса, ловко взял на руки внука и заворковал, чтобы развеселить его. — И… посмотрев на него, мы могли бы завести своего малыша.
При этой неожиданной новости глаза Фрэнки широко открылись.
Мать покраснела и неуверенно взглянула на дочь.
— Я знаю, что с тобой была совершенно беспомощной, но Хэл думает, что сейчас я справлюсь намного лучше, потому что поможет он и потому что я стала взрослей.
Хэл неплохо зарабатывал, но считал праздность пороком и очень любил то, что называл «простой жизнью». Делле пришлось пожертвовать многим, чтобы отвечать стандартам Хэла, но она сделала это с удивительной готовностью. Фрэнки наконец признала, что мать была глубоко несчастной женщиной, которая пыталась заполнить безделушками внутреннюю пустоту. Сейчас новая любовь и новый стиль жизни с мужчиной, на которого можно положиться, давали ей шанс начать все заново.
Забрав своего сына из рук Хэла, Сантино отошел с ним в другой конец комнаты. На его лице мелькнула тревога.
— Думаю, Марко пора удалиться с праздника… Как ты полагаешь?
Фрэнки протянула руки, чтобы взять своего малыша, и взглянула на его маленькое сонное личико, на шелковые опахала черных ресниц, на слипающиеся глазки, такие же зеленые, как ее собственные.
— Да… он заслуживает покоя и сна.
Но потребовалось еще полчаса, чтобы все собравшиеся родственники могли пожелать ему спокойной ночи. Джино Капарелли и Альваро Витале были заняты беседой. Двоюродные бабки Фрэнки, сначала нервничавшие из-за того, что покинули деревню и проделали весь путь до замка, где Сантино и Фрэнки решили провести крещение, сейчас были счастливы поболтать с двумя пожилыми дамами, родственницами Сантино.